Валерий Козлов - Прогулки по лезвию

квартире пять комнат. - Он открыл первую дверь. - Это, вероятно, для шоферов и охраны. А тут, думаю, вы обитаете, Вера Даниловна. И горничная... Как ее? Софья?

- Софи, - поправила домоправительница, сделав на "и" ударение.

Муравьев хмыкнул и продолжал:

- Здесь столовая. Приятная столовая, - отметил он, заглянув за дверь, бросив взгляд на хрустальную люстру. - Дальше - кабинет хозяина. Заперт, что и естественно. А вот то, что нам нужно... Значит, вы говорите, что Мария Олеговна была домашним секретарем Блинова?

- Была, - горестно покачала головой Даниловна. - Думаете, уже "была"?

- Ничего я не думаю, - недовольно проворчал Муравьев. Он обходил комнату, внимательно разглядывая предметы. - Нечто среднее между будуаром и вычислительным центром, - оценил он обстановку и подобрал с пола клубок шерсти. - Вы ничего здесь не трогали?

- Боже упаси! Все так три недели и разбросано.

"Ого, три недели!" - подумал Важин и взглянул на Муравьева. Тот продолжал расспрашивать:

- А как она в жизни? В плане опрятности? Может быть, это нормально, что ящики выдвинуты и нитки разбросаны? Кстати, хотелось бы взглянуть на её фотографию.

- Вообще-то Софи не велено было здесь убираться, - оправдываясь за беспорядок, ответила Даниловна. - Сейчас я альбом принесу.

Отобрав несколько фотографий пропавшей хозяйки, Муравьев спросил:

- А это, насколько я понимаю, Блинов? Серьезная личность. И эту карточку я на день заберу. Не волнуйтесь, все будут целы.

- Позволь мне взглянуть, - попросил Важин.

- Потом, потом, - торопясь с главным, ответил сыщик. - Так, теперь о хозяине. Вы говорите, он за границей?

- В Австрии, - подтвердила Даниловна.

- А вчера вроде был в Австралии, - улыбнувшись, сказал Муравьев.

- Да? - удивилась Даниловна. - Я их путаю без конца. Да и какая тут разница?

- Разница в самом деле невелика, - задумчиво произнес Муравьев. - И зачем он туда поехал - тоже пока неважно. Важно то, что он скоро вернется. Вернется, вызовет милицию, те детально пощупают... Так что не будем трогать компьютер, поскольку на клавишах могут остаться чьи-то отпечатки... А если он не будет в милицию заявлять? - Муравьев резко повернулся к Даниловне. - Может такое быть? Вот вы. Почему вы не обратились в милицию? Почему вообще так поздно спохватились?

- Потому что Соловьев запретил.

Я сразу позвонила на фирму, там мне сказали, что не надо раньше времени панику поднимать. А Соловьев так и сказал, чтоб до приезда Блинова я ни о какой милиции и не думала! И потом, он сказал, что там меня и слушать не будут. Кто я такая? Заявление от мужа потребуют.

- Тогда зачем к нам обратились?

Даниловна долго не отвечала, отвернулась, прикладывала платочек к глазам.

- Так ведь никто ничего не делает! - наконец вырвалось у нее. - Надо же что-то делать, ведь человек среди бела дня бесследно исчез! И одна я, как на грех. Даже посоветоваться не с кем...

- Софи в отпуске, вы говорили? А охрана?

- Охрана, как всегда при отъездах хозяина, снимается. На фирме тоже дел много.

- То есть тогда вы были вдвоем?

- В том-то и дело. В тот день приехал шофер, ну наш Николаич. Повез меня за продуктами. Специально приехал, чтобы помочь.

- Помог, - кивнул Муравьев. - Хорошо, вернулись вы, а Марии Олеговны нету. Что дальше?

- Мы с Николаичем стали ждать.

Ему тоже сразу на фирму не хочется возвращаться, лучше здесь посидеть.

- А почему сразу ждать? - спросил Муравьев, осматривая флакончики на трюмо. - Что вас насторожило? Может, Мария Олеговна к подруге поехала? Или в парикмахерскую?

- Мы так и решили. Телевизор включили, чайник поставили. Потом Николаич уехал, а ночью-то я и заволновалась.

- А раньше Мария Олеговна часто ночевала вне дома? - спросил Важин, которому надоело молчать.

- Бывало, - сказала Даниловна. - Но всегда или мужа, или меня предупреждала об этом.

- Так кто она Блинову все-таки? Жена или секретарша? - спросил Муравьев.

- Днем - секретарша, ночью - жена, - мудро ответила домоправительница, видимо, повторяя чьи-то слова.

Осмотрев комнату пропавшей хозяйки, все перешли на кухню. Даниловна поставила на плиту чайник, ловко накрыла на стол. Разговор принял менее официальный характер.

По мере рассказа домработницы о пропавшей тут же искали телефоны, обзванивали подруг и знакомых Марии Олеговны, даже в Мюнхен её родителям дозвонились. Разговаривали с её матерью, представившись сотрудниками ОВИРа, якобы уточняющими, выезжала ли по их вызову дочь в Мюнхен в прошлом году. Узнали, что да, выезжала. А в --">