Александр Колин - Мужики что надо

кого-нибудь тут и надо спасать, то только от таких бугаев, как ты, капитан. Приладился... людей давить! Туша.

- Майор... - не то спрашивая, не то констатируя факт, проговорил младший Копайгора.

- Ну, майор, - хмуро проговорил тот, поднимаясь. - За это что теперь, бьют больнее?

- А кого же подстрелили? - спросил Маркиз удивленно.

- А кто сказал? - поинтересовался Старицкии.

- Вот он.

- Он? - Майор как-то странно посмотрел на труп Ревякина. - Он сам-то...

- Но я же видела... - проговорила Жанна, впервые за все это время издай какие-то звуки, кроме слез, всхлипываний и жалобных поскуливаний.

Майор расстегнул "молнию" пробитой в трех местах на груди и на животе спортивной куртки.

- Во! - сказал он, постучав себя по животу. - Бронежилет новый, "гранит" называется, друзья подарили. Говорят, лучше нет! Я не поверил было, а теперь сам вижу. Пошли-ка, ребята?

- Пошли, - проговорил Коновалов. - Помоги даме, морячок.

Младший Копайгора подхватил Жанну и повел, бережно поддерживая.

- Ой, Иван, как тебе идет военная форма! - сказала девушка, и её мокрое от слез лицо озарила улыбка.

Все зашагали к выходу.

Последним, окинув прощальным взглядом висевшие на стенах гостиной картины, в коридор вышел Маркиз.

* * *

Домой к Коновалову компаньоны заявились уже под утро.

Раненого старика пришлось везти к врачу, давнему приятелю Старицкого. Тот обработал раны, перевязал их и успокоил всех, сказав, что ничего страшного нет, хотя полежать и придется.

Услуги доктора как нельзя более кстати пришлись и младшему Копайгоре, и Маркизу. Коновалов, если не считать физиономии, любовно изуродованной Михеевым, вообще отделался очень легко.

Все расстались, довольные друг другом.

Шедший впереди Вася толкнул дверь и ступил в прихожую. Увидев, что из-под двери кабинета пробивается тонкая полоска света, друзья направились туда. Там компаньоны, ничуть не удивившись, обнаружили обеих женщин. Ирма стояла спиной к окну, её глаза метали молнии.

- Где ты был так долго?! - спросила она, стараясь придать голосу как можно более спокойное звучание, что ей, впрочем, вовсе не удавалось. - И где кепочка, которую я тебе подарила?!

Вася провел по волосам рукой и промолчал.

Маркиз, так же молча появившийся вслед за ним, прошел немного вперед, но, услышав вопрос Ирмы, почему-то остановился.

- Боже мой, Омар, - всплеснув руками, простонала сидевшая за гигантским столом Люси. - На кого ты похож?!

- Молчат охотнички, - язвительно произнесла латышка, обращаясь к секретарше.

- Ничего, - лучезарно улыбнулась та, - сейчас разговорятся! Мальчики, только что звонил господин Липкин. Кажется, у него опять пропала собака. Так вот, он очень на вас рассчитывает.

- О-о-о-о-о, - тихонько застонал Вася, стараясь не смотреть в обращенные к нему полные ужаса глаза Маркиза.

ЭПИЛОГ

- Да-а... - устало протянул Александр Иванович Михеев, оглядываясь вокруг. - Пора мне двигать.

- Мне тоже, пожалуй что, пора, - согласился Коновалов и вслед за своим собеседником посмотрел по сторонам.

Час был поздний, и в пивной у Васиного приятеля Костика, куда капитан пригласил Михеева, почти никого уже не осталось. Они просидели здесь довольно долго и изрядно выпили, как пива, так и чего покрепче, однако чувствовали себя совершенно трезвыми.

То дело, с исчезновением дочери Андрея Филипповича Голубева, неожиданно вылившееся в грандиозное побоище, эхо которого ещё продолжало отдаваться в умах и душах горожан, получило вдруг сегодня - спустя почти месяц неожиданное продолжение. Известия, которые получил утром майор Михеев, заставили его снять телефонную трубку и набрать номер бывшего коллеги капитана Коновалова. Вася оказался дома, и теперь, отпивая солидный глоток от своего Бог знает какого по счету стакана "Rausch Bier", Александр Иванович в который уже раз обмозговывал с приятелем свои новости.

Событие нешуточное даже для такого громадного города, как Москва, прошло почти незамеченным прессой. Однако хороший знакомый Михеева по секрету сообщил майору как лицу в известной мере заинтересованному, что Московский УНОН уцепился за случайную ниточку, которая привела их к воротам нарколечебницы, в которой и производилась "Морская соль", оставившая след и в Москве, и в других крупных городах бывшего СССР. Так удачно размотав длиннющий клубок и почти уже совсем оказавшись у цели, уноновцы остались, что называется, с носом.

В пригороде, где находилась таинственная клиника, произошла кровавая бойня, --">