Тору Миёси - Ангельский перезвон

черед?

Неудивительно, что я в два счета все спустил: сидел как на иголках.

— Я в туалет, — сказал Нацумура, поднимаясь из-за стола. Однако от моего внимания не ускользнуло, что возле двери он как бы между прочим сдернул с вешалки свой плащ. Я заявил, что мне тоже приспичило, и поспешил к выходу. Можно было не сомневаться, что Нацумура понесся к дежурному по городу: писать этот тип не умеет, но нюх у него дай боже.

2

До отеля «С.» было рукой подать — минут пять быстрым шагом. У входа стояли два полицейских автомобиля, бригада уже прибыла. Я проник в вестибюль через боковой подъезд. Там толпился народ, и, сколько служащие ни уговаривали зевак разойтись, никто не трогался с места.

Подойдя к портье, я доверительно спросил:

— Скажите, где начальник выездной бригады Кусимото?

— Там, на пятом. Где ж еще?

Я вежливо поблагодарил и шагнул к лифтам, однако лифтер стоял насмерть и все талдычил, что ему велели пускать только постояльцев, которые предъявят ключ от номера. Пришлось топать на пятый этаж пешком, благо я знал, где у них запасная лестница.

Когда я наконец вскарабкался наверх, ноги были прямо чугунные. Большое все-таки спасибо тому, кто изобрел лифт, — жаль, не знаю, как его звали.

Здесь в коридоре тоже скопилась толпа — очевидно, постояльцы. Я вклинился между спинами и потихоньку пробрался вперед.

У двери номера 515 плечом к плечу стояли полицейский и коридорный: первый невозмутимо смотрел в пространство, второй нервно переминался с ноги на ногу. Моего Нино что-то не было видно. Не теряя времени даром, я подошел к полицейскому и деловито сказал:

— Я из управления. Комиссар там?

— Так точно.

— Отлично.

Начальственным жестом я распахнул дверь. Полицейский лихо взял под козырек.

В прихожей у самой двери валялся коробок спичек. Я присел на корточки и прочитал на этикетке: «Кафе «Адонис». Подбирать, конечно не стал.

Возле дивана, стоявшего перед окном, столпились несколько мужчин. Коротышка Кусимото тоже был там — он как раз разглядывал что-то на руке женщины в красном платье, безжизненно раскинувшейся на софе.

Очевидно, я угодил к первичному осмотру тела. Машинально я взглянул на часы: ровно десять. Насколько можно было судить на первый взгляд, с момента убийства не прошло и часа.

Кусимото взглянул на меня и недовольно скривился. Дело в том, что в этот самый момент он так низко склонился над рукой убитой, словно собирался впиться в нее страстным поцелуем, и, очевидно, счел, что не подобает быть застигнутым в столь двусмысленной позе представителем прессы.

— Опять вы! — простонал он. — Как вы сюда пролезли?

Тут меня заметили и остальные. Один из инспекторов подлетел ко мне, и я моментально оказался в коридоре, а пропустивший меня полицейский получил нагоняй.

— Да он не виноват, — начал было я, но в это время сквозь толпу зевак протиснулся Нино. Его лицо блестело от пота. Дрожащим от возбуждения голосом он поблагодарил меня за оперативность и потащил к лифту.

— Ну как, сообщил в редакцию? — спросил я.

— Собирался, но нашлось дело поважнее. Я говорил с секретаршей Йоко Минэ.

— Да что ты? Как это тебе удалось?

— Понимаете, тут на втором этаже находится контора импресарио Йоко, называется «Звезда». Из пресс-клуба я отправился туда, у меня было назначено свидание с одной девушкой… Короче говоря, эта девушка и есть секретарша Йоко Минэ.

Он говорил так сбивчиво, что я поначалу ничего не мог понять, однако слушал его не перебивая. Ясно было одно: Нино не стал бы так волноваться только из-за того, что по случайности оказался в отеле в момент убийства. В общем, если суммировать все, что он мне рассказал, и добавить то, о чем я узнал от него позже, картина выходила следующая.

С неделю назад Нино познакомился с девушкой по имени Томоко Кураи. Он сидел один в ночном клубе, и она подошла к нему и пригласила потанцевать. Затем они вместе спустились в бар, где Нино заказал коктейль, а она — джин. Томоко изящно провела по шейке надушенным платочком, и, вдохнув, чудесный аромат, Нино вдруг смутился и поспешно отвел глаза от ее низко вырезанного декольте.

Выглядела она лет на двадцать пять, то есть была его ровесницей, а, как известно, женщина всегда выглядит более зрелой, чем мужчина того же возраста.

Томоко кокетливо посмотрела на своего кавалера и спросила:

— Ты мне завтра позвонишь?

— Конечно.

Она написала на листочке --">