Мария Вадимовна Жукова-Гладкова - Принц с опасной родословной

Мария Жукова-Гладкова Принц с опасной родословной

Автор предупреждает, что все герои этого произведения являются вымышленными, а сходство с реальными лицами и событиями может оказаться лишь случайным. Все, происходящее в романе, – исключительно плод авторского воображения.

Пролог

Я стояла на правом берегу Невы, на Арсенальной набережной, у известных на весь мир «Крестов» и давала указания Пашке, своему оператору. Пашка, как и обычно, маялся «после вчерашнего». Но, опять же как и обычно, знал: у меня для любимого оператора приготовлено в машине пиво. Правда, пиво будет только после удачно сделанной работы. Поэтому Пашка строго следовал моим указаниям и камеру в руках держал крепко, причем молча.

Я думала о Сергее, так и оставшемся в тюрьме, – мужчине, которого я люблю и который волею судьбы-злодейки оказался в этом здании из красного кирпича. Возможно, он видит меня в эти минуты или увидит вечером, когда программа пойдет в эфир. Он знает, что я стараюсь в первую очередь для него – ну и, конечно, для его многочисленных товарищей по несчастью, томящихся сейчас в «Крестах», других тюрьмах, изоляторах, колониях…

Когда мы с Пашкой уже собрались уходить, ко мне подошел незнакомый мужчина неопределенного возраста – от сорока до шестидесяти, – откашлялся и спросил:

– Вы ведь Смирнова, да?

Я кивнула и внимательно оглядела мужчину. Одет он был в старые джинсы и болоньевую куртку, явно купленные где-то в секонд-хенде, если вообще не найденные на помойке. Или куртка осталась с советских времен? Вроде у моего покойного деда когда-то была такая… Шарф отсутствовал, как и рубашка, в вороте куртки проглядывал свитер. Потрепанные ботинки видели не один сезон. На голове – давно вышедший из моды «петушок». Перчаток не было, но руки говорили о многом… Вернее, синяя роспись по ним.

Он заметил, куда направлен мой взгляд, и усмехнулся:

– Видала такое?

Я опять кивнула. В последнее время, после того как я стала работать по тюремной тематике, насмотрелась.

– Вы мне не подскажете, где тут передачки принимают? – спросил мужик. – А то я всегда как-то… с другой стороны забора был. – Он опять усмехнулся.

В руке он держал авоську, по виду совсем не тяжелую. А женщины в зал приема передач обычно с такими баулами приходят… Часто все тридцать килограммов сразу и несут – чтобы лишний раз не стоять в очереди и не покупать ее. Пребывание члена семьи в тюрьме и так обычно бывает накладно для родственников.

Я показала и, конечно, спросила, что привело мужчину на Арсенальную на этот раз. Первый раз по собственному желанию?

– Ага, – кивнул он. – К приятелю. Вот собрал тут немножко… Нет у него никого. Женщины нет… Очень важно, чтобы тебя ждала женщина.

– На интервью согласитесь? – спросила я. – Перед камерой?

– Да мне говорить-то нечего… Судьба у меня самая заурядная.

– А о женщинах?

– О женщинах… Женщины разные бывают. – Он задумался, явно что-то вспоминая. Я не торопила.

А потом он сказал мне, что, по его мнению, наши женщины делятся ровно пятьдесят на пятьдесят. Половина ждет своих мужчин, пишет им письма, носит передачки, добивается свиданий, в Сибирь нужно было ехать – ездили. Во все века. Нынешние, живущие в Питере, приходят на Арсенальную и перекрикиваются со своими мужчинами, срывая голос. Вторая же половина, узнав, что мужа повязали, тут же подает на развод, забывает о нем, вычеркивает из жизни. Вроде он как умер… Вроде как и не было ничего…

Я невольно подумала о Сергее. Все так и есть. Его законная жена тут же подала на развод, я хожу к «Крестам»…

Женщины прячут беглых зэков, кормят, дают одежду, делят с ними постель, зная, что, скорее всего, они их никогда больше не увидят. Но это только половина. Вторая половина сдает.

Одни переписываются с заключенными, вторые, помещая объявления в рубриках «Знакомства», указывают: «Из м.л.с. просьба не беспокоить». Ни при каких условиях они не будут знакомиться и переписываться с зэком. А другие жалеют.

– У русских женщин – примерно половины – любовь из жалости, – сказал мне мужчина.

– Думаете, у половины?

– Ну, за точность цифры не берусь, но таких много… Очень много. И ведь у вас она тоже из жалости, правда? Я ведь слежу за вашей историей. Вашему мужчине повезло. Сейчас. Но вы уверены, что он вам будет нужен после того, как откинется?

Я закрыла глаза. Я никогда об этом не задумывалась, а вот человек, который вживую --">