Эллен Полл - Труп на балетной сцене

тех многочисленных авторов, которые готовы на все, только бы не сидеть перед пугающе чистым листом бумаги: выполнять поручения, звонить по телефону, оплачивать счета, чистить серебро, резать овощи и даже драить полы.

Поначалу перевоплощение в Анжелику К.-Х. было для нее предосудительной забавой, квазидекадентским уходом от повседневной работы преподавателя. Но по мере того как Анжелика становилась ее профессиональным «я», творчество превращалось в обыденный труд. Та же разница, что между любовным приключением и браком. И теперь, случалось, проходили месяцы, а Джульет не сочиняла ни страницы. От мысли, что надо заставить себя выдать хоть какую-нибудь порцию литературной болтологии, ее начинало клонить в сон. В такие периоды любое занятие казалось ей приятнее и легче писательского ремесла. Отлынивая от «Услады герцога», она овладела разговорным китайским. А «Современная любовь» научила ее со вкусом осматривать достопримечательности. Пускаясь в бега от самой себя, Джульет испытывала чувство вины, но предпочитала не называть это писательским ступором — отвратительное слово, считала она. И пыталась видеть в отлынивании от работы неизбежное уклонение на непрямом и таинственном пути к успеху. Она убеждала себя, что именно так почти всякий раз обретала вдохновение, словно изобрела чайник, который не может закипеть, пока на него смотрят. Джульет постоянно беспокоилась, что не уложится в срок, но всегда каким-то образом выкручивалась. Написать сто тысяч слов не проблема, замечала она. Много времени отнимает то, какие именно выбрать слова.

Джульет покосилась на прозрачные хвостики креветок на тарелке и попыталась отвлечься от рева сигнализации. Звуки немецкого клаксона чередовались с воплями пожарной сирены. Несколько месяцев назад она откровенно расстроилась, поняв, что «музыкальное сопровождение» орущего автомобиля, такое привычное, даже начало ей нравиться. Определенно, поход в студию Янча должен был пойти ей на пользу.

К тому же Джульет Бодин имела привычку помогать друзьям изо всех своих сил и без промедления. Ее мать умерла, когда ей было три года. У Джульет не было ни братьев, ни сестер. А отцу — честолюбивому человеку, который превыше всего ставил собственную свободу, и семью-то не следовало заводить. Всегда преуспевающий в делах, Тед Бодин обеспечил дочурку толковой няней, шикарной комнатой в квартире на Парк-авеню и лучшей школой в округе. Но мало дал в плане личного общения. Он предпочитал двадцатилетних особ, которые сменяли друг друга с удручающей быстротой. Так что Джульет ощущала себя чем-то вроде Сары Кру и Элоизы, с налетом Кристи Хефнер. Отец по-прежнему жил в Верхнем Ист-Сайде, иногда они вместе обедали. Но этот район Манхэттена казался Джульет дурным местом — мостовая, обрамленная высокими зданиями, напоминала Долину Смерти, даже эполеты швейцаров холодили сердце.

Повзрослев и поселившись в просторном, полном воздуха Верхнем Вест-Сайде — районе, который она считала совершенно иным городом, — Джульет обзавелась собственной семьей: ее членами были агент Кимми Лоэр, соседки Джун Корелли и Сьюзи Эйзенман, любимый корреспондент по электронной переписке — всезнайка Симон Лефф, у которого она всегда могла узнать значение непонятного слова (анатрия^[1] или навкарий^[2]), коллеги по писательскому объединению, бывшие сокурсники (в том числе Рут), преподаватели-коллеги и все остальные, кто составлял виртуальный культ дружбы, который помогал Джульет жить. Она считала мир холодным и жестоким и требовала от друзей, чтобы те по крайней мере старались относиться друг к другу с добром.

Но теперь, когда за помощью обратилась Рут — та самая Рут, которая разбилась бы в лепешку, если бы ее о чем-нибудь попросила сама Джульет, — она колебалась. У нее возникло странное ощущение, что пойти в студию Янча — все равно что перейти границу и попасть в мир, который… который что? Неужели балет — это опасная область?

Колебания длились всего несколько секунд и, Джульет надеялась, не огорчили подругу. Она усмехнулась собственной глупости, мысленно встряхнулась и подняла глаза.

— Конечно. Не сомневайся. Мы все поправим в два счета.

На следующий день ровно без пяти двенадцать Джульет вышла из лифта и оказалась в маленькой вылизанной приемной управления Балетной студии Янча. Поразмыслив, она решила не расставаться ради этого визита со своими излюбленными джинсами и майкой. --">