Александр Чернов - Я - Джек Потрошитель?

Мать поморщилась:

— Опять к этой фифочке с пятого этажа?

Я давно уже считал себя состоявшейся личностью и потому любое посягательство на свою свободу со стороны родителей воспринимал в штыки.

— А если и к ней, что из этого? — спросил я тоном единственного, да и то неблагополучного, ребенка.

Мать вскипела, выпустив из-под утюга облачко пара:

— Совести у тебя нет, встречаешься с женщиной, которая в два раза старше тебя.

В ответ я фыркнул:

— Ну, мать, это ты уж загнула! Всего лишь пять лет разницы, — я отнес на кухню хлеб и возвратился в комнату, обставленную в соответствии с достатком рядовой семьи. — И чем она тебе не угодила? Лена — заместитель директора научно-исследовательского института… и вообще: умная, интеллигентная и вполне порядочная женщина.

— Стерва она порядочная, — мать на секунду перестала гладить. — Помяни мое слово, эта Цирцея женит тебя на себе.

Я рассмеялся:

— Никогда! Лена — типаж женщины, неспособной размениваться на стирку рубашек, носков, а уж тем более пеленок. У нее цельная натура человека, который стремиться к верху благополучия, и считает главным в своей жизни — прочное место и всеобщее поклонение, — я притворно вздохнул: — Нет, не быть мне мужем новоявленной Цирцеи… Так где мой новый свитер?

Мать махнула на меня рукой, как на обреченного.

— В твоей комнате в шкафу на антресолях.

Я зашел в ванную, вымылся до блеска, тщательно выбрился, потом в коридоре перед зеркалом стал сушить феном волосы.

Я вообще-то парень ничего себе, не урод. Женщины, правда, на улице не оглядываются. Но при встрече и не отворачиваются тоже. Глаза карие, нос с горбинкой, подбородок твердый, драчливый. Фигура тоже нормальная. Конечно, до Аполлона далековато, — но качаюсь помаленьку.

Мать все еще ворчала:

— Постригся бы. Перед людьми стыдно… Ты же не артист…

— Тем не менее, творческая личность, — парировал я. — Художники, писатели, ученые и прочие неординарные члены нашего общества — все носят длинные волосы.

— Ну, не все, предположим, — догладив белую сорочку, мать повесила ее на спинку стула, я тут же подхватил рубашку и надел.

— Маман, не будем мелочиться, — сказал я, продолжая прерванный разговор, и с трудом пропихнул в петлю пуговицу манжета. — Выдающиеся личности всегда отличались эксцентричностью.

— Но ты-то, — зудела мать, — мало чем проявил себя в интеллектуальном плане, однако пользуешься привилегией людей неординарных.

Занятый собой, я вяло отвечал:

— Ничего, я еще молод, успею стать знаменитостью.

"Впрочем, мать права, — подумал я, расчесывая густые черные волосы, кольцами спадавшие на плечи. — Надо постричься. На службе затюкали — постригись, да постригись, говорят, похож на пуделя с рекламной этикетки собачьих консервов. К тому же, начиная с завтрашнего дня, придется поработать на новом месте… с новыми людьми встречаться… несолидно как-то… Доверия не будет. Да и признаться, надоело мне возиться с прической: когда становится жарко или когда собираюсь принять душ, приходится стягивать сзади волосы резинкой, отрезанной от велосипедной камеры.

— Ладно, — сказал я, заканчивая перепалку с матерью. — Уговорила. Завтра же постригусь!

Я прошел в свою комнату, извлек из шифоньера целлофановый пакет, вытряхнул мохнатый серый свитер с разноцветными полосками на груди и рукавах и взглянул на часы. Десять минут восьмого. Прошло достаточно времени, чтобы соблюсти приличия: не показаться назойливым. Я надел брюки, влез в свитер; придирчиво оглядел себя в зеркало — и остался доволен комплексной подготовкой к выходу в свет. Прихватив из второго тома Вальтера Скотта — своей заначки — несколько купюр различного достоинства, вышел из дому.

Еще одна пробежка по магазинам, — и в руках у меня бутылка сладкого шампанского и коробка конфет.

Душа пела "Сердце красавицы"; я поправил воротничок рубашки, одернул свитер — так сказать, последний штрих — и очень медленно, дабы не предстать перед дамами потным и запыхавшимся, стал подниматься на верхний этаж…

Казанцева Елена Сергеевна, одинокая двадцативосьмилетняя особа, переехавшая в наш старый дом сравнительно недавно, полтора года тому назад. Познакомился я с ней десять месяцев спустя, совершенно случайно. Лена купила стиральную машину и стояла с ней у подъезда, не зная, что предпринять. Тут подвернулся я, и Лена попросила отнести покупку к --">