Агата Кристи - Коттедж 'Соловей'

узнать, что же Джеральд сказал в действительности. Ехать в Лондон? Ей никогда в голову не приходило ещё раз побывать в Лондоне.

— Ненавижу Лондон, — вдруг вырвалось у неё.

— А-а, — спокойно протянул Джордж, — наверное, я и вправду что-нибудь не так понял, а всё же… Он ведь ясно сказал. Ну, я рад, что вы остаётесь. Я против того, чтоб разъезжать, а в Лондон меня и не тянет. Делать мне там нечего. Слишком уж там много сейчас автомобилей. А как только человек покупает машину, он уже не может оставаться на одном месте. Вот и мистер Эймз, бывший хозяин этого дома, прекрасный был, спокойный такой джентльмен, пока не купил машину. Не прошло и месяца, как он объявил о продаже дома. Он ведь потратил на него кругленькую сумму и кран в каждой спальне, и электричество провел, и всё такое. «Вы никогда не увидите своих денег», — говорю ему. А он мне отвечает: «Зато я получу за дом две тысячи чистенькими». Так оно и вышло.

— Он получил три тысячи, — улыбаясь, поправила старика Аликс.

— Две тысячи, — повторил Джордж, — все ещё тогда только и говорили, что об этой сумме.

— Да нет же, он получил три тысячи, — настаивала Аликс.

— Женщины ничего не понимают в цифрах, — стоял на своём Джордж. — Ведь не будете же вы утверждать, что мистер Эймз имел наглость требовать с вас три тысячи?

— Он не со мной разговаривал, а с мужем.

Джордж снова склонился над клумбой.

— Цена была две тысячи, — упрямо повторял он.

Аликс не стала с ним спорить. Она пошла к одной из дальних клумб и стала собирать цветы. Возвращаясь домой с душистым букетом, она вдруг заметила какой-то маленький предмет тёмно-зеленого цвета, выглядывавший из-под листьев. Она подняла его — это оказалась записная книжка её мужа. Она открыла её и с интересом стала читать записи.

Почти с самого начала их семейной жизни она заметила, что Джеральд, эмоциональный и импульсивный по натуре, отличался необыкновенной аккуратностью и методичностью. Для него было очень важно, чтобы они ели строго в одно и то же время, и он всегда аккуратно распределял все своё время на каждый следующий день.

Просматривая книжку, она наткнулась на запись, показавшуюся ей забавной. Запись была датирована 14 мая и гласила: «Женитьба на Аликс. Церковь Св. Петра, 2.30». «Глупенький», — улыбнулась Аликс, переворачивая страницу. И вдруг — «среда, 18 июня». Да это же сегодня! Аккуратным, чётким почерком Джеральда было написано: «9 ч. вечера». И больше ничего. «Что это он собирается делать в 9 ч. вечера?» — удивилась Аликс. И улыбнулась, подумав, что если бы у Джорджа была какая-нибудь любовная история, то уж эта записная книжка рассказала бы ей всё. В ней непременно было бы имя той, другой женщины. Она лениво перелистала последние страницы, где были какие-то даты, непонятные деловые записи и только одно женское имя — её собственное. И всё же, положив книжку в карман и продолжая свой путь к дому, она почувствовала, что её охватывает смутное беспокойство. Она так ясно вспомнила слова Дика, как будто бы сейчас он стоял рядом с ней и говорил: «Этот человек тебе совершенно чужой. Ты о нём ничего не знаешь!»

И правда. Что она знала о нём? А ведь Джеральду сорок лет, у него, конечно, были женщины до неё…

Она не хотела об этом думать. У неё сейчас более неотложные дела. Нужно ли мужу рассказывать, что звонил Дик Виндифорд? Очень возможно, что Джеральд мог встретиться с ним в деревне. Тогда, придя домой, он непременно упомянул бы об этом, и дело уладилось бы само собой. Или… Аликс поняла, что не имеет ни малейшего желания рассказывать мужу об этом. Ведь если она скажет ему, он обязательно пригласит Дика прийти к ним. Тогда ей пришлось бы объяснять, что Дик сам собирался их навестить, но она под благовидным предлогом отказала ему. И тогда Джеральд спросит, зачем она это сделала, что она скажет? О своём странном сне? Но он только посмеётся или, хуже, подумает, что она придавала этому визиту какое-то значение, хотя на самом деле он ничего особенного для неё не представлял.

В конце концов, мучаясь от стыда, она решила ничего не говорить.

Это была её первая тайна от мужа, и ей стало не по себе.

Незадолго до ужина, услышав, что Джеральд возвращается, она поспешила на кухню и притворилась, что очень занята приготовлением еды, чтобы скрыть своё смущение.

Сразу же было ясно, что Джеральд не видел Дика Виндифорда. Аликс почувствовала облегчение и в то же время растерянность — она ничего не скрывала от --">