Андрей Юдин - Ловушка для губернатора

немного даже был. Понимаешь, столько лет в гуще событий, а потом вдруг в стороне. Выйдешь на пенсию – поймешь. Ну и дочь попросила. Я Олегу позвонил. Он у нас работал, а потом к смежникам перебрался. Но все равно вроде как мой ученик. Совсем молодым у меня стажировался. Ну вот, а потом я ему звонил и расспрашивал, как да что. Он очень скупо рассказывал, по крошке, чтоб оперативную информацию не выдать ненароком. Но я же воробей стрелянный, и из этих крупиц мог выводы сделать. Короче, я в масть попал, как оказалось. Тем более, что сегодня он немного побольше мне рассказал. Да и другие источники информации были. Не зря я столько лет в этой каше варился.

Киреев хитро улыбнулся. Ростислав подумал, что полковник в отставке гордится собой, но он ошибался.

– В общем, вышло, все вроде, как и хорошо, а в итоге не очень. Они хитрую операцию провернули, прямо шахматную партию. Но что в итоге? Вы вроде, как не у дел, а я-то тебе хотел помочь и Оксанке приятное сделать. Это раз. Ну да ладно, вы не потонете, такие не тонут… Извини, это без обид и без намеков всяких, просто у вас там игры свои… Ну, а главное другое – они гнездо-то недоворошили.

Георгий Васильевич снова замолчал и посмотрел на Ростислава, ожидая его реакции. Но Русаков молчал. А Евсеев продолжил:

– Понимаешь, политики, конечно, много решают, но у нас они только думают, что все сами… ну и зарвались некоторые. А те, кто реально решают, их как кукловоды дергают. Деньги всё на самом деле решают.

– Так вы хотите сказать, что Сакуляк с компанией марионетки?

– Да. Хоть зарвавшиеся, но марионетки. В общем, я коснулся всего этого и теперь жалею. Буду на пенсии помидоры выращивать. Так нервные клетки лучше сохранятся. А-то много лишнего узнал, спать хуже стал. К чему мне это? Ну, пойдем, примем по сто грамм.

– Да, я за рулем, – мотнул головой Русаков.

– Значит, буду один пить. Может, Оксанку уговорю.

Ужин прошел чинно и спокойно. Русаков рассказывал какие-то истории из столичной жизни, с трудом извлекая их из памяти, и, удивляясь, насколько же он сильно погрузился в перипетии провинциальной политики. Его вежливо слушали, посмеивались над некоторыми веселыми моментами. Но ощущение напряженности Ростислава не покидало.

Оксана вышла провожать его в коридор.

– Поехали ко мне, – сказал он шепотом. – Дима уехал.

– Нет, – она покачала головой. – Не стоит, Ростислав…Романович. Вы уедете…

– Ты, – поправил он.

– Хорошо, – она кивнула. – Ты уедешь, а нам здесь жить. А мне еще и личную жизнь как-то налаживать. Наверно… Пожелаю тебе удачи. Ты – хороший человек, хотя мне кажется, что политика – это не твоё.

– А что мое? – спросил он.

– Не знаю. Подумай сам. Счастливо.

– Поцеловать-то тебя можно?

Она на секунду как бы задумалась, а потом кивнула:

– Целуй.

Он прильнул к ее губам. Она ответила, но через мгновение отстранилась:

– Прощай. Удачи тебе.

– И тебе.

Ростислав вышел на лестничную площадку. Дверь за ним захлопнулась. Русаков секунду постоял на лестнице, запоминая вкус губ Оксаны, а затем бросился вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. В этот момент он хотел только одного – быстрей уехать из этого города.

Эпилог

На следующий день уже с утра жизнь в администрации Ясноборской области забурлила. Появились какие-то новые люди, в первую очередь в подразделениях, связанных с пиаром и средствами массовой коммуникации. Павел Юрьевич Савицкий буквально расцвел. Он сидел в кабинете Оксаны и постоянно давал ей какие-то указания. За какие-то пару часов гость успел изрядно поднадоесть. Но она терпела, хотя совершенно не понимала, что ей делать и в какой должности находится человек, пытающийся ей руководить.

В кабинет Тонковидова периодически забегал Евсин, выглядящий совершенно ошарашено и Вилецкий с виноватым выражением лица. Впрочем, Антон был сух и деловит. Он передавал бумаги, расписывал какие-то невыполненные поручения, на ходу объясняя Евсину свои действия. Отвлекаться на разную лирику бывшему уже исполняющему обязанности губернатора абсолютно не хотелось. Ближе к обеду в кабинет к Тонковидову зашел вертлявый молодой человек с аккуратной бородкой, представился Даниилом Аркадьевичем и сказал, что будет пока готовить рабочее место для нового врио. «Рабочее место» не означало в прямом смысле кресло Тонковидова, но Антону стало не по себе.

– Что это за люди? – спросил он с удивлением зашедшего к нему Евсина. – Как они успевают из --">