Василий Иванович Викторов - Мираж

значение будет придано обсуждению идеологических вопросов. Не исключается, что критика в адрес американских средств массовой информации будет еще более острой, нежели звучавшая ранее. Можно предположить, что русские успеют дать свою оценку дебюту нашей кампании по международному терроризму…» Стой! Напиши так: «можно с полным основанием предположить», а потом — все остальное. «В свете этих обстоятельств наша точка предлагает осуществить взрыв небольшой мощности в штаб-квартире радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа» в Мюнхене. Мы полагаем, что этот взрыв можно было бы обставить так, чтобы с вескими доказательствами в руках возложить вину на Советы. Тем самым мы дадим повод западной печати громогласно говорить о коварстве русских. Последствия: акция встряхнет правительства Западной Европы, и они будут более покладисты в вопросе реализации решений сессии НАТО о размещении американских ракет в Европе». Все, Лео. Ошибок много сделал?

— Ты все равно будешь вычитывать. Марк, а ведь здорово! Как русские говорят, одним выстрелом — двух зайцев.

— Выстрел громким будет. — Марк взял валявшуюся на столе кукурузную трубку и разжег ее. — Ну, все?

— Чего уж больше! Помяни мое слово, они ухватятся за идею, она дорого стоит.

Марк надел очки и погладил лысину.

— Дай мне, пожалуйста, «Красную звезду», я сегодня еще не успел.

— Хочешь посмотреть программу телевидения?

— Может быть. А тебе ведь нужно мчаться в свой офис и передать в редакцию репертуар московских театров?

— Да, ты прав, а там они, в Нью-Йорке, выпустят номер без моей заметки. Привет, Марк!

— Привет! Позвони мне завтра.

Когда Леонард ушел, Марк развернул «Красную звезду», пробежал третью полосу и отложил газету в сторону. Вылез из-за своего стола и подошел к окну, где десять минут назад стоял Леонард.

«Лео еще молодой, — глядя через стекло и бессознательно наблюдая, как машины, выезжающие из туннеля, выключали подфарники, подумал он. — У него есть шевелюра, у меня — мозги. Пока еще есть, и мне хватило их для того, чтобы вложить в тебя, Лео, идею о взрыве. А потом я терпеливо ждал, пока ты созреешь. Так что, считай, это твоя идея, и все синяки будут твоими, а я в крайнем случае обойдусь легкими царапинами. Награды? Награды пополам, только сильно сомневаюсь, что до них дело дойдет…»

Марк погладил свой живот, больше похожий на футбольный мяч, засунутый под рубашку тощему человеку ростом под два метра.

«Обедать? Отправлю радиограмму и умываю руки. Нет, пожалуй, надо будет еще написать подробное письмо своим в Лэнгли. Диппочта пойдет вечером. Конечно же, американский персонал пострадать не должен. Хватит нам печального иранского опыта. Акцию предложим назвать «Квадро». Просто «стереомузыки» мало… А осуществит ее кто-нибудь из эмигрантов. Вот что еще, пожалуй: взрыв будет, но передачи прекратятся на минимальный срок. Нужны шумовые эффекты, а дело страдать не должно. Что скажет по этому поводу резидент?..»

Тот долго, даже слишком долго читал текст. Потом скептически посмотрел на Марка:

— Головы не перегрелись от такой идеи?

— Но какой эффект «Квадро»! Шум будет по всей Европе.

— Хорошо. Но если в ответ на нашу депешу придет из Лэнгли острая шпилька… Загоню ее вам обоим с Леонардом в… Как говорят русские, «промеж глаз». Понятно?.. — И со вздохом подписал бланк.

Отдав текст радиограммы, Марк вернулся в кабинет. Теперь машина запущена. Его пожелания могут подшить в папку и запрятать куда-нибудь в пыльный сейф. А могут понести из кабинета в кабинет, пока бумажка наконец не дойдет до начальника Управления тайных операций. А тот может отправить ее и выше…

Надо быстрее писать письмо, скоро курьеров повезут на аэродром.

РАЛЬФ КОРСИЛЬЯ поглядел на опечатанный мешок с почтой, глянул в иллюминатор, затем, расправляя затекшую руку, взглянул на часы: скоро они будут в Вашингтоне… Дремал сидящий рядом напарник Ральфа — Сид Грюнер. В салоне самолета компании «Пан Америкэн» еще был полумрак и почти все пассажиры спали. Вот-вот выйдет улыбающаяся стюардесса и потихоньку ввезет тележку с напитками, а пилоты прибавят свет. Он пошевелил плечами и вздернул обе руки вверх, чтобы размять их. И тут свет погас.

Через мгновение, получив удар кастетом по голове, Корсилья сполз с кресла и накрыл собой мешок. Сид, дернувшийся за пистолетом подмышкой, с раскроенной головой свалился на приятеля.

Из-за портьеры --">