Артур Андреевич Иордан - Прививка от глупостей

пиру

И возвестят гонцы по миру

Что в Риме боле рабства нет

Это, видимо, один из моих соседствующих стихоплетов. Наконец то, давно пора. Только тебе одному скажу, я буду немного по нему скучать. И по его глупому клубу стихоплетов тоже. Он хоть как-то развеивал скуку. Газеты пестрят новостями о болезни. Болезнь, болезнь, болезнь.

Читал большую статью, о том, как болел певец – городская звезда. В статье было размещено его интервью. Он говорил журналисту, что от болезни пропадает слух, нюх, вкус, отнимаются ноги, плохо работают почки, печень, желудок, легкие и голова не прекращает болеть. Автор статьи написал, что звезда спасся только благодаря невероятным усилиям врачей: «Вырвавшим его из коварных лап смерти, вынеся на руках из жерла роковой болезни».

День семнадцатый: чудесный эликсир

Сегодня в утренней газете написали, что лекарство от страшной болезни найдено. Ура, я уже даже на работу выйти готов.

В кабинете у Серого возродилась жизнь. Серый весь день был на месте, сначала беседовал с двумя своими постоянными собеседниками, сам ДД, знаешь, с кем. После по кабинету сновали копы, затем серые парни. А потом, до самой ночи была аудиенция врачей. Будто бы кабинет Серого превратился в госпиталь.

Поздно ночью в кабинете Серого собрались Мэр, Благотворительный, Шериф, сам хозяин кабинета и городской Главврач. Они поговорили и позвонили секретарше. Новая красотка завела в кабинет маленького, сморщенного старичка, в огромных очках – телескопах. Старичок поклонился сидящей за столом четверке и достал из кармана пробирку с синей жидкостью, светящейся в полумраке кабинета. Он начал расхаживать по кабинету, жестикулировать и размахивать своей пробиркой. Мэр достал из-за пазухи толстую пачку зеленых купюр, а я уснул на подоконнике и чуть не выронил во сне бинокль из окна.

День двадцатый – вакцина от всех проблем

Привет ДД. Я с работы. Начальник сказал, что я могу натянуть хоть три респиратора на свою наглую морду, но без прививки мне на работе делать нечего. Все газеты пестрят сообщениями о чудодейственности прививки. Но, я решил твердо, что досижу до конца отпуска, а уж после подумаю. Мне конечно, все равно, что там другие, но себя заставлять ставить эту прививку я не позволю.

Может она и полезна, но, я же не морская свинка, чтобы можно было положить меня на операционный стол кверху пузом и вколоть что вздумается. Досижу, по крайней мере, до конца месяца. Там видно будет.

В офисе виделся с несколькими привитыми коллегами. Возможно, это все моя больная фантазия и утомленные нервы, однако, они показались мне немного странными. Какими-то, притупленными, что-ли. В газете писали, что прививка не только лечит болезнь, но еще повышает мозговую активность, помогает страдающим импотенцией, лечит брюшной тиф. Еще писали, что, согласно последним исследованиям, обновлять ее нужно через день. Вещество, мол, долго не действует. Сегодня по пути с работы домой, видел, как подворотню патрулирует интереснейшая парочка – парень в сером костюме и врач. Я тут же из подворотни вышел и пошел по главной улице.

Вечером смотрел в окно в бинокль и видел, как парень в сером костюме и доктор заходят в подворотню за каким-то прохожим. Прохожий вышел из подворотни, потирая плечо. Посижу ка я, ДД, до конца отпуска дома.

День двадцать первый – Привет поэт

Привет ДД. Не пугайся этого волосатого парня, спящего на нашем диване. Это мой бывший сосед, поэт. Утром я как всегда наблюдал за улицей через окуляры бинокля. Ближе к полудню на центральную площадь выбежал галопом этот волосатый. За ним стремглав неслась целая орда копов, но, скорости Волосатого можно было только позавидовать.

Он вбежал во двор, когда копы были еще только на середине улицы, а, затем – в наш подъезд. И я, недолго думая, впустил его. Я побаиваюсь болезни, а Волосатый был без шапочки и респиратора, боюсь копов.

И вообще, все это не мое дело, и, я знаю, что укрывать беглеца от копов в своем доме это глупо. Сам не знаю, зачем я это сделал. Просто, жаль как-то стало его. Мы сидели за закрытой дверью и не дышали, а по двору сновали копы, заходили во все подъезды, стучались во все квартиры.

Они перемещались по двору как молекулы в истории про парня, по имени Броун, которую нам рассказывали в школе, до самого вечера, скрипели в свои рации, ждали команды. Вечером они оставили во дворе один патруль и разъехались по своим полицейским делам, а изнеможенный страхом и --">