Александр Сергеевич Омельянюк - Возвращение блудного сына

– «Как кастрат?!».

– «Почему?!» – искренне удивилась женщина.

– «Так он же сидел в позе кастрата – закинув ногу на ногу!» – пояснил Платон, вызвав злорадно-заливистый хохот Ноны.

– «В общем, низкий он человек, слякоть, говно!» – подвела итог женщина.

– «А Надька вокруг него, как навозная муха вьётся!» – прошёлся своими квази биологическими знаниями по биологу-начальнице Платон.

С приходом настоящей слякоти в воскресенье заболела Ксения. Её после работы фоторепортёрские походы по ранневесенней вечерней Москве и периодически снимаемый с головы капюшон дали о себе знать.

Сразу после пятницы и субботы – каплей, переполнившей терпение её организма, всё-таки явилось то, что её иммунитет не справился с той заразой, которая витала вокруг организма Платона. Со своим повышенным иммунитетом он опять оказался невольным разносчиком инфекции.

В это же воскресное утро, неожиданно после долгого перерыва, позвонила Настасья, увлекшись бесконечно долгой беседой с Ксенией.

Возникший у сестры небывалый ранее интерес к жизни подруг жены брата, и просьба брать её с собой на концерты, указывали на то, что Настя ищет себе новых слушателей.

– «Она наверно с подружками поссорилась, достала их всех?! Вот теперь и ищет себе новую паству?!» – объяснил удивлённой жене Платон.

В этот последний календарный день зимы скольжение на лыжах было великолепным, без отдачи.

Поэтому Платон своим энергичным движением по лыжне улучшил своё лучшее время в сезоне, внеся и свой вклад в общее олимпийское движение.

А вечером зима закончилась телефонным звонком Даниле.

Платон поздравил сына и невестку с двумя месяцами новорождённого, и с удовольствием послушал в трубке сладкое, басовитое кряхтение своего младшего внучка, лежавшего на животике и поднимавшего головку.

Весна, начавшаяся с понедельника, встретила Платона радостным щебетанием, почувствовавших её приход, перезимовавших птиц.

Март с удовольствием принял тёплую эстафету от февраля. Уже во вторник, возвращаясь с работы по Большому Устьинскому мосту, Платон с удивлением обнаружил, что воды Москвы-реки совершенно свободны ото льда. На следующий день он с удовольствием наблюдал, как от уже жарких лучей яркого Солнца топится снег, пуская пока робкие ручейки по склонам.

Этому способствовали и добросовестные дворники, разбрасывавшие сугробы на тёмный асфальт проезжей части.

Вечером Платона на мосту встретили лучи заходящего Солнца, заставившие его даже зажмуриться. Он вдохнул полной грудью и почувствовал, что воздух впервые в этом году стал тёплым, как раз для его выздоравливающего горла!

Но с четверга чуть приморозило, и Солнце скрылось за облаками, временно перестав мучить прохожих первыми ручьями под ногами.

Пятница началась с ожидания приятной предпраздничной развязки. Платон ударно клеил этикетки, исполняя якобы большой и «срочный» заказ.

Другие мужчины были в разъездах. А Надежда с надеждой ждала всеобщего итога.

Время уже вышло далеко за полдень, а обстановка из-за столичных автомобильных пробок всё не прояснялась. Тогда Платон всё же пообедал и предложил Надежде в конце рабочего дня отпраздновать преддверие женского праздника на рабочем месте, так как вероятность снять столик в любом ресторане уменьшалась с каждой минутой. И только около пятнадцати часов дня появился Гудин, а ещё почти через час доехал и Ляпунов.

После чего Платон услышал за стеной шорох и гул голосов, прерванный радостным воплем начальницы. Через несколько минут она бодрая явилась к Платону и объявила, что коллектив всё же хочет поехать в ближайшие «Ёлки-палки» на Солянке.

Подождав, пока Платон доделает коробку, быстро собрались. Вошедший к нему Алексей, заговорчески шёпотом сообщил, что подарил Надежде хороший подарок на тысячу рублей, но без цветов, и что с Платона триста тридцать рублей.

Невоспитанный даже не только не показал, но даже не сказал участнику, что же они подарили начальнице. Да и на саму квази церемонию её поздравления никто из убогих Платона не позвал.

Более того, даже в автомобиль они побежали садиться, чуть ли не наперегонки, не дождавшись, пока коллега немного приберёт своё рабочее место, помоет руки и оденется. Пришлось им ждать.