Аркадий Григорьевич Адамов - Идет розыск

документы, гражданин.

— Причем здесь… Мой паспорт у них.

— Это не ваш паспорт, — насмешливо возразил Виталий. — Потрудитесь предъявить свой, гражданин Бобриков.

— Что?!.. Какой еще… Бобриков?!.. Это… Это провокация! Я немедленно…

— Вы немедленно последуете за нами, — властно перебил его Лосев и приказал Жаткину: — Водителя во вторую машину.

— Он уже там, — усмехнулся Володя.

— Да кто вы такие, в конце концов? — гневно спросил человек в очках. — Какое вы имеете право?

Но в голосе его уже не было прежней уверенности.

— Извините, — иронически ответил Лосев. — В горячке не успел представиться. Вот, извольте, — он протянул свое удостоверение. — Как видите, из Москвы за вами приехал.

Человек посмотрел удостоверение и спросил слегка дрогнувшим голосом:

— Это вы и есть Лосев?

— Я и есть. Откуда вы меня знаете? Лично мы еще не встречались, кажется.

— Наслышан, — сухо ответил Бобриков и добавил: — Но… я должен позвонить.

— Вот и отлично. Куда?

— Это вас не касается.

— Нас теперь все касается, Валерий Геннадиевич. Так куда вы собрались позвонить?

Бобриков молчал, нервно покусывая губу.

— Вы хотите помешать следствию? — ледяным тоном осведомился Лосев. — Вы сильно себе вредите этим, Валерий Геннадиевич.

Бобриков глядел куда-то в сторону и упрямо молчал.

— Хорошо, поехали, — распорядился Лосев.

Когда все вышли из бухгалтерии, Виталий с улыбкой сказал молодой женщине, шедшей рядом:

— Спасибо вам, Анна Савельевна. Вы помогли задержать очень опасных преступников.

— Ну что вы, — улыбнулась та, пытаясь скрыть волнение. — Это…

— Это ваш долг, я понимаю. Но знали бы вы, сколько людей до вас его не выполнили.

В коридоре Бобриков неожиданно остановился и объявил, понизив голос:

— Мне… мне надо в туалет.

— Пожалуйста, — предупредительно ответил стоявший возле него Жаткин. — Вот они вас проводят.

И он кивнул двум сотрудникам.

Бобриков опасливо оглядел обоих и махнул рукой.

Когда приехали в управление и расположились в комнате Жаткина, Лосев сказал Бобрикову:

— Итак, Валерий Геннадиевич, вы арестованы. Вот постановление следователя, вот санкция прокурора.

Он достал бумагу и протянул ее Бобрикову. Тот отвел его руку.

— Я вам верю, — угрюмо сказал он.

— Арестован Глинский, арестован Шанин, — продолжал Виталий. — Кое-кто объявлен в розыск. Теперь арестованы вы. С поличным, можно сказать. Кроме того, мы вас предъявим на комбинате верхнего трикотажа в Москве. Вот прямо таким, как вы есть, с вашими усиками.

Вас там узнают, в бухгалтерии. Словом, как видите, разваливается ваша преступная группа. Надеюсь, вы не собираетесь взять на себя роль главаря? Глинский от этой чести отказался.

— Я тоже не собираюсь, — хмуро — процедил Бобриков.

— Понятно. Значит, все сходится на Льве Константиновиче, не так ли? Кстати, как его настоящее имя, не знаете?

— Понятия не имею.

— У вас это будет вторая судимость, Бобриков. И в ваших интересах…

— Первая.

— Нет. Первую вы сумели скрыть от управления торговли. Но у нас иное дело, Бобриков. От нас не скроешь. Надо бы знать. А вторая судимость — это рецидив. И вы, конечно, знаете, как на это смотрит Уголовный кодекс.

— Ничего я не знаю, — Бобриков нервно сцепил руки на коленях.

— Знаете, знаете. Дело, ведь, серьезное, Валерий Геннадиевич. Надо смотреть на вещи трезво. Поэтому призываю к сотрудничеству.

В тоне Лосева не было фальши и не было злости, тон был ровен и спокоен, даже чуточку доброжелателен. Он как бы говорил: «Должна торжествовать справедливость, вот и все. Никакой поблажки я тебе не окажу, но и лишнего не будет».

Бобриков неожиданно поднял голову и пристально посмотрел на Виталия.

— Да, не зря я о вас наслышан, — сказал он.

— От кого, интересно?

— В частности, от Льва Константиновича.

Виталий усмехнулся.

— Характеризовал меня, вероятно, не слишком лестно?

— Весьма лестно. Не советовал встречаться. Да я и не рассчитывал на встречу с вами, признаться.

Бобриков заметно осваивался с обстановкой.

Его уже обыскали. И сейчас на столе перед Виталием лежали изъятые у Бобрикова вещи: бумажник, кошелек, связка ключей, записная книжка и всякая карманная мелочь. Виталий во время разговора небрежно перелистывал записную книжку. Неожиданно из нее выпал сложенный вдвое листок. Виталий развернул его. Там --">