Николай Иванович Леонов , Алексей Викторович Макеев - Смерть в подлиннике

Курском. Это случилось давным-давно, летом 1943 года, и с тех пор в дом, в котором они должны были прожить долго и счастливо до самой смерти, не зашел ни один посторонний мужчина.

Время, как выяснилось позже, было ужасным доктором, но оказалось умелым санитаром – оно не умело лечить, но терпеливо перевязывало старые раны, оставшиеся в памяти и на сердце. О муже фрау Гёццель вспоминала все реже и лишь изредка замирала, услышав знакомое имя. Четверо детей давно разъехались по разным уголкам Германии, и фрау Гёццель, устав от безделья и изнурительных работ, неожиданно вспомнила о том, что ведь и она тоже может заработать на продаже старинных вещей, которых у нее скопилось ой как много. Среди них отыскалась та самая старинная кружка, в которую и вцепилась русская женщина.

– Где вы работаете? – спросила фрау Гёццель.

– В посольстве СССР, – тут же ответила гостья и зачем-то добавила: – Я здесь недавно.

– Не очень часто бываю в Берлине, – призналась фрау Гёццель.

– А я очень редко посещаю такие красивые деревни, как ваша, – мягко улыбнулась женщина. – Но все-таки мы встретились. Меня зовут Алевтина.

Фрау Гёццель протянула руку.

– Я Агния, – представилась она и посмотрела в окно, за которым внезапно сильно зашумело. – Дождь стал сильнее, но скоро закончится. Потом снова начнется. И так по кругу, пока не выльется весь.

– Ничего страшного. У меня есть зонт.

Фрау Гёццель покосилась на туфли Алевтины. Потом на ее сумку, в которой зонт вряд ли уместился бы.

– Оставайтесь, если хотите, – со вздохом произнесла она. – Здесь такие лужи, что даже мы стараемся в такую погоду не выходить на улицу. В прошлый четверг, тоже во время дождя, недалеко отсюда в грязи увязла машина, а вместе с ней и трое здоровенных мужиков, которые старались ее вытащить. Дождь, похоже, надолго. Зачем рисковать?

– А вот возьму и останусь! – тряхнула темными волосами Алевтина и провела рукой над столом, на который хозяйка дома свалила ненужные пепельницы, чашки с отбитыми ручками, пыльные шашки, облезлые деревянные рамки для фотографий и ворох невесомых газовых шарфиков. – С таким богатством не получится быстро распрощаться. Нет, правда! Я еще на родине интересовалась стариной. Все эти дома, в которых живут призраки, мостовые, по которым ночью стелется странный туман…

– Наверное, любите бывать в музеях? – поджала губы фрау Гёццель.

– Не люблю. Время там прячется за стеклом, а в воздухе стоит крепкий запах современных духов. Ужасное сочетание. Кроме того, вход в музей всегда платный, и мне это тоже не нравится.

– Полный бардак, – подвела черту фрау Гёццель. – Вы здесь так рано потому, что хотели попасть на блошиный рынок? Вам бы точно там понравилось. В хорошие дни торговцы плесенью зашибают хорошие деньги. Знакомая разбогатела на кружевах, которые плела ее бабка еще до…

Они посмотрели друг на друга. Все было понятно без слов. Война закончилась сорок лет назад, но одна из женщин все еще помнила ее, а другая, родившаяся позже, почему-то чувствовала себя виноватой.

– Итак, вы думали, в такой дождь рынок все равно будет работать? – строго спросила фрау Гёццель.

– Надеялась на то, что появится солнце, но поняла, что ошиблась, – с сожалением произнесла Алевтина. – Послушайте, я…

– Вы неплохо говорите по-немецки, – заметила фрау Гёццель.

– Буду рада, если заметите ошибку и поправите меня. – Алевтина умоляюще прижала руку к груди.

– Пока что не было необходимости. Что ж, все, что есть, я принесла. Смотрите.

– Спасибо!

Чуть позже на столе появились маслёнка, пшеничный хлеб и фарфоровые чашки с золотой птичкой, а их-то фрау Гёццель доставала только в особенных случаях. Алевтина без умолку болтала, восхищалась безделушками, записала рецепт тушеной капусты с яблоками и подробно расспросила о ценах на блошином рынке, который работал в Бернау только по выходным. Спустя час или целую вечность фрау Гёццель уже доставала с полки альбом с семейными фотографиями, и через некоторое время Алевтина с интересом заметила, что все женщины в семье очень красивы, а практически все мужчины имеют высокий рост и широкие плечи…

Они расстались через пару часов, но не только непрекращающийся дождь был тому причиной. Алевтина вспомнила, что к обеду должна была приехать на работу. Между ними, как оказалось, обнаружилось много общего. Обе обожали черный чай и сушки с маком, не любили весну из-за капризной погоды и не переносили темное --">