Тельман Хоренович Гдлян , Николай Вениаминович Иванов - Бой продолжается…

годичный срок истекает).

Оказывается, «уголовное дело В. Смирнова было прекращено преждевременно и необоснованно». К такому выводу пришла 4 октября комиссия Съезда, работе которой чинятся препятствия…

Оказывается… Оказывается…

Публикуя этот материал, редакция дает возможность читателю получить представление о том, как начиналось «узбекское дело», с чего «начинались» следователи Гдлян и Иванов, вокруг которых сейчас столько страстей и споров.

9 октября 1989 года

Бой продолжается…

Разговор о том, как могло случиться, что в Узбекистане (да и не только там!) на протяжении многих лет кучка отщепенцев могла править свой неправедный бал, извращать принципы социализма, издеваться над людьми, разрушать экономику. Мы начнем с показаний обвиняемых. Вот некоторые из них:

«В Узбекистане такие преступления, как взяточничество, приписки, хищения, стали нормой. Не было и реальной борьбы с ними. Более того, все это оправдывалось, маскировалось традиционным гостеприимством, необходимостью выполнения плана. Этим занимались руководители не только областей, но и республики».

«Ни один вопрос без взятки не решался. Кто давал взятку, тому давали все. Вопрос ставился так: или уходи с поста, или живи по законам преступников. Никакой объективности, партийности, порядочности во взаимоотношениях, производственных делах не было».

«Развились алчность, злоупотребление служебным положением в корыстных целях, бесконтрольность и аморальность, круговая порука и подкуп, беспринципность, землячество и семейственность, подавление инициативы подчиненных и подхалимство перед высшим руководством».

«Мафия ничем не брезговала, вплоть до молчаливого согласия на активизацию ислама, проповедующего, как известно, покорность и непротивление старшему по чину и возрасту».

Разумеется, «искренность» эта рождена страхом перед расплатой за содеянное. Когда на жизнь эти негодяи смотрели не из-за решетки, помыслы их были о другом. И образ действий и мышления - тоже. Как любой вор и мошенник, заботились только о наживе. Да еще о власти. Поскольку власть для них - прежде всего средство обогащения.

В сегодняшней правоохранительной практике многое уходит корнями в 30-е годы. Именно тогда сложились в работе правоохранительных органов стереотипы, которые всячески оправдывали любые нарушения законности. Право было подменено произволом.

Позже наступили времена, в чем-то перекликающиеся с периодом репрессий. При Щелокове и Чурбанове вседозволенность и всепрощенчество в отношении работников МВД достигли небывалых размеров. Сотрудники этих органов практически были полностью выведены из-под общественного контроля, из зоны критики. На всех уровнях было принято только славить существующие порядки и руководителей. Это крайне отрицательно сказалось на состоянии преступности.

В 70-е годы можно было наблюдать расцвет наиболее опасных должностных преступлений (хищений, взяточничества, приписок).

Борьба с ними велась недостаточно активно, сажали в основном «стрелочников». Вне уголовной досягаемости оставались организаторы этих преступлений. Порой прикрываясь своим должностным положением и связями в бюрократическом механизме правоохранительных органов. Уютно себя чувствовали, чего греха таить!

К началу 80-х картина сложилась еще более грустная. Наблюдался порывистый рост организованных должностных преступлений, все более вялой становилась борьба с ними. Правоохранительные органы лавировали, приспосабливались к господствующим в обществе тенденциям, старались не омрачать общей фанфарной картины мнимого благополучия, старательно и трусливо обходили «запретные зоны».

Понятие «двойной законности» превращалось в Принцип. Брежнев и его окружение, не стесняясь, одаривали друг дружку дорогостоящими ювелирными украшениями, коллекционировали лимузины и меха, а ленинские идеи о неотвратимости наказания, о равенстве граждан перед законом, независимо от занимаемого в обществе положения, рангов и приобретенных регалий, превращались в нечто столь же эфемерное, как и фимиам, воскуриваемый потерявшему все нравственные ориентиры лидеру.

Постепенно сложилась каста «неприкасаемых» - руководящих работников, для которых суровые требования закона стали попросту фикцией. Даже робкие попытки вывести этих вельмож или их детей на чистую воду пресекали на корню раздраженной «командой сверху», а лица, --">