илье Ульстайн - Шепот питона

удивления рот, Эгиль уставился на меня так, будто ушам своим не верил. А потом бросился на меня, стараясь завладеть ключиком. Цепочку он порвал, но я заехала локтем ему в живот, вырвалась и, развернувшись, быстро зашагала к себе. Укрыла себя и Неро одеялом и затаилась. В доме гремела вечеринка. Голоса отскакивали от стен и потолка, ноги топали по поцарапанному паркету и линолеуму, а Эгиль колотил в мою дверь. Ничего, к нам он все равно не вломится. Мы с головой накрылись одеялом и вдыхали дыхание друг друга.

– Ты никогда не думал, – прошептала я, – что жизнь – это стена, которую мы стараемся пробить, чтобы посмотреть, что там, с другой стороны?

В ответ Неро лизнул раздвоенным язычком воздух.

Американские индейцы считали змей связующим звеном между людьми и потусторонним миром. Они просили этих животных донести их молитвы до богов дождя. Когда наконец начинался дождь и змеи выползали из нор, индейцы видели в этом знак, что их молитвы услышаны.

– Ты – тот, кому лучше всего известно, что там, с другой стороны, – прошептала я.

Эгиль прекратил наконец долбиться в дверь; остался лишь грохот музыки. Теперь я точно все испортила. Этого он мне не простит. Однако от самой мысли о том, как я выйду туда, меня воротило. Неделя получилась долгая и тяжелая. Лекции давались мне без труда – намного мучительнее было общаться с другими девушками. Им свойственно все время спрашивать, что правильно и неправильно. И когда они не обсуждают, как полагается складывать простыни и отмерять нужную дозу лекарства, то болтают о парнях. Мне их проблемы чужды. Ко мне мужчины относятся иначе, не так, как к ним. С ними мужчины флиртуют и хотят общаться. А ко мне приближаются словно для того, чтобы победить врага.

С девочками мне с детства сложно. Тогда они, одетые в розовые пуховики, сидели в песочнице и расчесывали хвосты своим разноцветным игрушечным пони. Волосы у этих девочек изящной волной ниспадали на плечи. Девочки смотрели на серую куртку, доставшуюся мне от Патрика, стоптанные кроссовки, пепельные нестриженые и чаще всего немытые волосы. Смотрели, переглядывались и хихикали.

С мальчиками было проще. Достаточно вести себя не как девочка: лазать по деревьям, драться и все в таком духе. В основном мне это удавалось, пока кто-то из мальчиков не попытался столкнуть меня с обрыва. Я вырвалась и, отбежав на безопасное расстояние, схватила первый попавшийся под руку камень и кинула в обидчика. На самом деле я вовсе не собиралась причинять ему боль. Камень угодил мальчишке прямо в голову. Рана была пустяковая, но мать мальчика пришла в ярость. После этого никому из детей не разрешалось со мной играть. Только Патрику.

Я читала, что змеи не испытывают привязанности. Они не живут в стае. Когда охотятся вместе, они не помогают друг дружке, а соперничают. Не привязываются к другим и ни от кого не зависят. Как только детеныши вылупляются из гнезда, мать покидает их. Мне казалось, что я тоже смогу так жить, без семьи и друзей. А с остальными представителями моего биологического вида соприкасаться лишь тогда, когда они способны принести мне пользу. Я думала, что именно поэтому между нами и появилась эта связь – потому что мы оба такие независимые.

– Как бы мне хотелось сблизиться с тобой, Неро, – прошептала я.

В эту секунду в мое окно постучали, быстро и настойчиво. Я посмотрела туда и увидела чье-то лицо. Днем я всегда раздвигала занавески, чтобы Неро доставалось побольше солнечного света. В террариум я его теперь почти не сажала, позволяя свободно ползать по комнате. А сегодня забыла задернуть занавески. Я нехотя выпустила Неро и подошла к окну.

За окном стоял Дэвид, зажав в зубах сигарету. Темные волосы падали на лицо, глаза – словно черные дыры. На нем снова было худи, еще более мешковатое, чем в прошлый раз. Я приоткрыла окно. Он не сводил с меня глаз.

– Тебе чего? – спросила я.

Дэвид сделал затяжку и выпустил дым прямо мне в комнату, по-прежнему серьезно глядя на меня. Он смотрел на меня так, словно старался восстановить справедливость после того унижения, которому я подвергла его в прошлый раз. Будто решил показать, что он не из тех, кто сдается без боя.

– Сигарету?

В тот момент это слово было единственным способом заставить меня открыть окно. Я уселась на подоконник и потянулась было к пачке, но Дэвид быстро отдернул ее. Затем помахал рукой, чтобы я сдвинулась и освободила ему место. Я послушалась, он ухватился за подоконник и --">