Георгий Викторович Куликов - Ход черной королевы

уехала, а Андреев продолжал составлять протокол осмотра места происшествия.

— Вот что еще, — сказал эксперт-криминалист, обращаясь к Кудрину, — когда ты опрашивал соседей потерпевшего, во дворе дома я обнаружил закрытый черный зонтик с эффектной пижонской рукояткой белого цвета, на которой, несмотря на дождь, сохранились характерные бурые пятна.

Женя аккуратно осмотрел находку и как бы невзначай произнес:

— Странно, зонтик весь мокрый, а рукоятка сухая!

— Да в том-то и фокус, — продолжал эксперт-криминалист, — что зонтик большей частью лежал на земле, как говорится, под открытым небом, а его рукоятка каким-то невероятным образом была под поленом. Чудеса какие-то!

— Да, странно все это, — произнес Кудрин.

— Ну, я, кажется, тоже закончил, — сказал Андреев, прощаясь с понятыми, — покурим, Женя, перед дорогой?

Они вышли во двор и закурили. В этом и отдых, и расслабление, и возможность обсудить какие-то рабочие моменты в процессе следственных действий.

— Ну поведай, Женя, что нарыл? — спросил Андреев. Следователю нравился этот дотошный молодой оперативник, хотелось с ним побеседовать и узнать его мнение.

Кудрин рассказал о показаниях соседки Яровой, о разговоре с братом потерпевшего и о найденных следах обуви нескольких лиц.

— Ты знаешь, Слава, — глубоко затянувшись сигаретным дымом, продолжал он, — у меня еще мало опыта в расследовании таких преступлений, но интуиция подсказывает, что, возможно, все было совсем не так, как кто-то «нарисовал» нам картину этого преступления.

— Вот оно как! Но она предельно ясна, — возразил Андреев, — во-первых, сын потерпевшего последним заходил вечером в дом отца; во-вторых, ты же сам сказал, что соседка видела, как они поссорились, и Олег выскочил из дома отца в крайне возбужденном состоянии; ну а в-третьих — в случае смерти отца сын, как единственный наследник, получает все его имущество.

— Ну да, он что, дурак, — возразил Женя, — чтобы прийти к отцу и хладнокровно убить его, оставляя многочисленные следы. Напряги свое воображение, Слава, зачем Олегу было убивать своего отца, больного неизлечимой болезнью, которому и так недолго оставалось жить на этом свете, а имущество — оно и так достается ему как единственному наследнику.

— А если Олегу в этот момент очень нужны были деньги, а отец отказал в этом? — не унимался Андреев.

— Может быть, так оно и было, — неуверенно ответил Кудрин, — но чтобы из-за этого убивать своего отца, а перед тем переворошить все вещи, да и еще сорвать с шеи нательный крестик…

— Завтра увидим заключение эксперта-криминалиста, и все, возможно, прояснится, но на этот момент я считаю, что улик против Олега достаточно, чтобы задержать его в качестве подозреваемого в совершении преступления, — настаивал на своей версии Андреев.

— А я хотел бы обратить твое внимание еще на один факт, — продолжал Кудрин, — во дворе у окна и на порожке дома я обнаружил следы от ботинок большого размера с квадратным носом и ботинок меньшего размера.

— Ну и что это за факт? — парировал следователь. — Ты фантазер, эти следы могли быть оставлены кем-то из ранее приходивших к Трошину людей.

— Да нет, следы были свежие, хорошо отпечатавшиеся на глине после прошедшего ночного дождя, — ответил Женя, — ну а глина на полу комнаты тебе ничего не говорит?

— Да, может быть, Олег с отцом сначала погуляли во дворе, а потом просто в грязных ботинках зашли в дом, — не моргнув глазом сказал Андреев, — а видимых следов обуви в комнате мы не обнаружили.

— Но под окном у дома и на порожке они есть, — упирался Кудрин.

— Хорошо, — устало махнул рукой следователь, день близился к концу, пора уже расходиться, — я остаюсь при своем мнении и в рапорте обосную свою версию этого преступления, а ты можешь фантазировать и выстраивать свои предположения.

— Думаю, что не совсем верно упираться на одну-единственную версию и концентрировать свое внимание на Олеге Трошине как убийце, — не унимался Кудрин, — хотя, конечно, улики и предопределяют именно это. Когда мы его задержим, все и выяснится, хотя я прекрасно понимаю, что именно эти улики против него в принципе свидетельствуют в пользу твоей версии, но я лишь высказал мысль, что возможны и другие, отличные от этой.

— Так, — проговорил следователь, — мы все закончили и уезжаем, а завтра утром, как обычно, пришлю все документы в ваше отделение милиции.

--">