Нора Робертс - Эхо смерти

истсайдский отель. Какое счастье, что и он, и его вычурный, битком набитый бальный зал остались в зеркале заднего вида!

Рорк повернулся, взял ее за подбородок и, проведя большим пальцем по ямочке, поцеловал.

– Спасибо.

Вот так, подумала Ева, глядя в шальные голубые глаза человека, созданного богами в особо удачный день. А она почти весь вечер тайно досадовала и злилась.

– Мне понравилось.

Рорк расхохотался и еще раз поцеловал Еву, едва не выехав на обочину.

– Да ты ненавидела девять минут из каждых десяти!

В смеющемся голосе Рорка звучал легкий ирландский акцент, идеальное дополнение к красивому лицу, обрамленному непокорными черными волосами.

У Евы мелькнула мысль, что боги поначалу соединили лучшие черты воина, поэта, ангела (падшего, чтобы добавить чуточку пикантности), а потом обрекли свое творение на любовь к необщительной оторве-копу, чье дело расследовать убийства.

– Ну, может, только семь с половиной из десяти. Было приятно повидаться с Чарльзом, Луизой и обоими Мира. Я нормально себя вела?

– Безупречно.

– Если бы! – Ева негодующе фыркнула. – Ты, наверное, не слышал наш разговор с той особой, у которой прическа вроде башни из взбитых сливок. – Она покрутила пальцем над собственными короткострижеными каштановыми волосами. – Я сказала, что не хочу возглавить ее комитет по интеграции исправившихся преступников в общество, так как слишком занята тем, что отправляю этих преступников в тюрьму.

– Слышал. Она принялась объяснять тебе, что полиция слишком много внимания уделяет наказанию, а следовало бы заняться интеграцией. Страшно рад, что ты ее не стукнула.

– Еле сдержалась. Можешь поспорить на свою великолепную задницу, что если один из ее ИП – так она их называет, – вломится к ней в дом, шарахнет по ее завитой башке чем-нибудь тяжелым и скроется со всеми многочисленными побрякушками, она не будет читать мне лекции о том, что закону не достает любви и сострадания.

– Ну, ей не приходилось стоять над трупом или сообщать людям, что их близкий погиб. Поэтому она понятия не имеет, сколько душевных сил и сострадания требует подобная работа.

– Точно. К счастью, я ее не прибила, да и остальных пальцем не тронула. – Довольная собой, Ева устроилась поудобнее. – Теперь можно и домой, скинуть эти дурацкие тряпки.

– Я любовался тобой в этих тряпках почти с таким же удовольствием, с каким я их с тебя сниму.

– И мы поспим завтра подольше, да? Не будем никуда спешить, как парочка ленивых улиток, а потом…

Ева внезапно умолкла – наметанный полицейский взгляд заметил что-то неладное.

– Господи Иисусе! Тормози!

Рорк и сам увидел женщину, которая шагнула в свет фар перед его машиной. Обнаженная, вся в крови, незнакомка брела, глядя широко распахнутыми, пустыми глазами.

Ева выскочила из машины, на ходу стаскивая пальто, но Рорк скинул свое первым и закутал женщину.

– Она почти насмерть замерзла, – сказал он Еве, затем повернулся к незнакомке. – Все будет хорошо.

Женщина холодной как лед рукой коснулась его лица.

– Ты ангел?.. – Огромные глаза закатились, и она потеряла сознание.

– Давай ее в машину, быстрее. Одеяло есть?

– В багажнике, – ответил Рорк.

Он отнес женщину в машину и, пока Ева доставала одеяло, уложил в уютном тепле.

– Я буду с ней на заднем сиденье, – сказала Ева. – Брось мне мою сумочку. Поезжай в больницу святого Андрея, она ближе всего.

– Знаю.

Рорк кинул Еве сумочку, сел за руль и вдавил педаль газа в пол.

Ева достала коммуникатор, позвонила в больницу.

– Лейтенант Ева Даллас. – Продиктовав номер полицейского жетона, она продолжила: – Везу к вам неизвестную женщину, возраст – двадцать – двадцать пять лет, характер повреждений неясен, но, похоже, у нее сильное переохлаждение. Будем через пять минут. – Бросив взгляд на спидометр, Ева попросила Рорка: – Уложись в три.

Она сфотографировала коммуникатором лицо незнакомки и странгуляционную борозду, которую заметила только сейчас.

– Кто-то вырубил эту несчастную, придушил и, скорее всего, изнасиловал. На теле порезы, много ссадин, хотя сомневаюсь, что вся кровь принадлежит ей.

– Вряд ли она долго бродила в таком виде. Час не слишком поздний, к тому же на нее обратили бы внимание.

– Волосы в крови, – пробормотала Ева, ощупывая голову жертвы. – Ударили по затылку.

Жалея, что при себе нет чемоданчика криминалиста, она внимательно изучила руки и ногти женщины, и оторвалась от --">