Жорж Сименон - Дом судьи

принес с собой в складках одежды не только холодный и влажный воздух с улицы, но и вульгарность, которая тотчас же изменила атмосферу в доме. Исчезла всякая неясность, приглушенность. Межа со своим звонким тулузским акцентом был глух к нюансам.

— Установили, кто он, шеф?

— Черта с два!

Мегрэ сам удивился этому выражению: оно всплыло подсознательно, он часто употреблял его прежде, когда плутал в дебрях головоломных расследований, а идиоты, вроде Межа…

— Здорово же его тюкнули по башке!

Судья посмотрел на Мегрэ. Тот встретил его взгляд, и оба они подумали об одном, сожалея о покое, почти интимности, царившей здесь так недавно. Межа обыскал карманы покойника и, понятное дело, ничего не нашел.

— Сколько ему, по-вашему, шеф? По-моему, лет сорок. Ярлыки на одежде есть? Хотите, я его раздену?

— Вот-вот! Разденьте.

Мегрэ набил трубку и начал кружить по прачечной, разговаривая вполголоса сам с собой.

— Нужно позвонить прокурору в Ларош-сюр-Йон. Интересно, что он решил…

Судья, стоявший перед ним, серьезным тоном повторял, не отдавая себе отчета в комичности своих слов:

— Если меня посадят, это будет катастрофа.

И тут так же внезапно, как налетает шквал, Мегрэ прорвало:

— Послушайте, господин Форлакруа. Не кажется ли вам, что погибнуть и валяться здесь на полу, — вот катастрофа для этого человека? Спрашивать себя, что же случилось с отцом, — вот катастрофа для его жены или детей? И если бы никто не узнал об этом человеке, потому что кое-кто предпочел не усложнять себе жизнь, это была бы еще большая катастрофа?

У Мегрэ не осталось даже признательности к радушному хозяину. Ему предложили незабываемый арманьяк, тепло очага, которое проникало в него, как бальзам, час сладкого блаженства, но он вновь стал неумолимым Мегрэ с набережной дез Орфевр.

Кроткий Форлакруа ответил ему лишь укоризненным взглядом.

— На пиджаке есть ярлык! — обрадовался Межа. — Сейчас прочту… Па… Па… Пана…

— Панама! — буркнул Мегрэ, вырвав пиджак у него из рук. — Это упрощает дело, не так ли? Человек, который носит одежду, изготовленную в республике Панама! А почему не в Китае?

Чтобы снять башмаки, пришлось их разрезать. Взялся за это все тот же Межа; франтоватый парень, который обожал увиваться вокруг девушек, он сделал это так же естественно, как писал свои донесения, выводя имена собственные тщательно закругленными буквами — это была его страсть.

— Ботинки сшиты в Париже, на бульваре Капуцинов. Каблуки уже немного стоптались. Думаю, обувь носили не меньше месяца. Как полагаете, шеф, кто он? Француз? По-моему, да. Из тех, кто не привык к физическому труду. Взгляните на его руки.

Оба они забыли о такси, которое ждало у дома, и о шофере, расхаживавшем взад и вперед, чтобы согреться. Внезапно дверь распахнулась. В коридоре показался человек, не менее высокий и дородный, чем Мегрэ; на ногах у него были резиновые сапоги до бедер, на голове зюйдвестка. Грудь его обтягивала клеенчатая куртка, из-под которой выглядывал толстый свитер. Медленно, с недоверием он приблизился. Оглядел с ног до головы Мегрэ, потом Межа, нагнулся над телом и наконец повернулся к судье.

— В чем дело? — злобно, почти угрожающе спросил незнакомец.

— Это мой сын, — обратился Форлакруа к Мегрэ. — Буду признателен, если вы ему объясните…

После этого он маленькими торопливыми шажками вышел из прачечной и удалился в низкую комнату, где недавно принимал комиссара.

— В чем дело? — повторил молодой человек, обращаясь на этот раз к Мегрэ. — Кто это? Кто его убил? Вы из полиции, верно? Когда я увидел перед домом машину…

И это в пять утра! Альбер Форлакруа увидел автомобиль, когда шел собирать мидии.

— Водитель сказал мне, что привез инспектора из Люсона.

Внезапно он нахмурился:

— Сестра! Что сделали с моей сестрой?

Он так встревожился, что Мегрэ был потрясен. Неужели… Пока они с Форлакруа в мягких креслах, перед потрескивающими поленьями…

— Я хотел бы повидать вашу сестру, — сказал он изменившимся голосом.

— У вас есть ключ от комнаты?

Тот молча указал на свое богатырское плечо.

— Межа! Останешься внизу.

Их шаги прогромыхали по лестнице, потом в длинном извилистом коридоре.

— Это здесь. Отойдите, пожалуйста.

И Альбер Форлакруа с разбегу ударил в дверь.

Глава 3 След Эро

Мегрэ никогда не забудет эту необычную минуту. Прежде всего, --">