Юлия Олеговна Боримская - Дневник сумасшедшего

class="book">«Я уже не помню, какой день здесь нахожусь. Вся жизнь протекает однотонно. И краски в ней, имею только серые тона.

Я не знаю, что такого сделала, и чем помешала, раз меня упекли сюда. Наверное, это проще простого: избавиться, убежать от забот и ответственности, выдавая меня за сумасшедшую.

Я бы всё отдала, лишь бы ещё разочек пробежаться по полю, собирая синие васильки. Или рисовать возле речки малиновый закат.

Я бы всё отдала, лишь бы оказаться на свободе. Ведь, находиться, за решетками, не видя жизни – хуже тюрьмы. Потому что это тюрьма твоей собственной души».

От записей Элисон прервал напарник, что наблюдал за ней. Она, почувствовав взгляд на себе, подняла глаза вверх.

- Ой! Давно ты здесь?

- Минуты три. Стою и наблюдаю, как ты меня не замечаешь.

- Я не слышала, как ты вошел.

- Я хотел поздороваться, но ты так сосредоточенно читала, что решил не отвлекать.

- Откуда это у тебя? – произнесла девушка, указывая на дневник.

- Если бы ты вчера не отвлекалась, рассматривая психов, этот дневник был бы у тебя.

Девушка ничего не ответила, но продолжила смотреть на напарника, испепеляющим взглядом.

- Вчера врачи передали. У неё в палате нашли. Сказали, может, нам поможет.

Следователь задумалась, но её вновь перервал голос Брауна.

- И да, ещё. Сегодня родители должны заехать в участок, подписать, что они не имеют никаких претензий к нам и больнице.

- Значит, ты веришь в то, что девочка это сделала по своей воле?

Лицо Брауна выражало недоумение, которое он тут же скрыл, напористо ответив:

- А у тебя есть другие предположения? Тем более экспертиза подтвердила, что не было следов насилия. Её никто не трогал.

- Да, она сделала это сама. Но, никто не отменял психологическое насилие. Вдруг, её заставили это сделать?

- Всё гениальное – просто, Элисон. Зачем тратить время на то, что и так очевидно.

Наш спор перервал стук в дверь.

Глава 3. «Заботливые» родители

В проеме двери показались две фигуры.

- Вы родители Кэтлин? – догадалась следователь, на что ей кивнули, вместо ответа.

Женщина, с золотыми волосами, которые блестели от солнечных лучей. И статный мужчина, с ярко-голубыми, как небо, глазами.

«Точно, как у Кэтлин на фото» - подумала Элисон, глядя на них.

- Нам сказали, нужно что-то подписать – начал отец девушки.

- Да, если вы не имеете претензий к врачам, и подтверждаете, что ваш ребенок мог покончить с собой, то мы закрываем дело.

- Хорошо, где ставить подпись?

Элисон опешила от такого напора и решительности. Брауна же это никак не смутило.

- Эм, секунду.

Мать девушки стояла неподвижно, и ни один мускул на её лице не вздрогнул. Однако и отец не выглядел убитым горем. Будто они говорят не об их дочери, а о ком-то животном, к которому они не имеют никакого дела.

Элисон протянула родителям доставшие из комода бумаги. Они, по-очереди подписали их.

- Это всё? Если больше ничего, прошу нас извинить. Мы очень спешим.

Элисон растерялась от такой хладнокровности. Пусть она работает в сфере полиции не так давно: около пяти лет. Но, видеть такое безразличие к собственному ребенку, ей приходилось впервые.

Всё, что смогла сделать девушка в состоянии шока – кивнуть. Браун пошел провожать родителей. Когда он вернулся, произнес:

- Ну, вот и всё. Дело закрыто, осталось только некоторые бумаги подписать. Они, кстати, отказались её вещи забирать. Так что, дневник можно выкинуть.

- То есть тебя вообще ничего не смутило? – недоумение девушки переросло в ярость.

Он вопросительно посмотрел на девушку, а та продолжила:

- Их поведение. Как-то не очень похоже, что они страдают. Им, как будто безразлично.

- Ты им в душу заглянула, чтобы делать такие выводы? Каждый переживает по-разному, Элисон. Кто-то рыдает днями напролет, а кто-то загружает себя работой, пряча свою скорбь под маской безразличия. Это не значит, что они ничего не чувствуют.

Слова Брауна заставили девушку задуматься. Ей не приходилось испытывать боль

--">