Василий Лой - Мистер Кольт. Серия «Аранский и Ко». Книга 2

прицелился в дикторшу. Может, ему показалось, а может, что-то в эфире произошло, только замерла она на полуслове, словно ощутила на себе холодное отверстие ствола — черное, бездонное, неотвратимое, буквально на секунду… Улыбнулась, повернулась к собеседнику и продолжила свой разговор дальше… Борис нажал на спуск, ударник звонко клацнул, затем еще несколько раз подряд.

Опять посмотрел на часы, опять вздохнул, взял мобильный, набрал номер. Ответили ему быстро. Сразу узнал по голосу, это был он — Герман Валентинович.

— Добрый день. Я вам вчера звонил, договаривались на сегодня. Как и обещал, три. Да, буду один.

И в этот момент в трубке зазвучал зуммер параллельного вызова, Борис посмотрел на дисплей, звонила мама, переключать на нее не стал, продолжил разговор:

— Хорошо, подъеду и сразу наберу вас. Да, Герман Валентинович, всего. Кстати, какой курс на сегодня?

— Пока тот же, двадцать шесть и два. Если изменится, то после обеда, в какую сторону, не знаю. — На этом телефон Германа Валентиновича отключился.

Зуммер параллельного вызова продолжался, Борис ответил:

— Да, мама, привет.

— Здравствуй сыночек. Ну как ты там?

— Да нормально.

— Точно? Кушать есть что? На выходных приедешь?

— За питание не беспокойся, насчет приехать пока не знаю. Дел полно.

— Что с работой?

— Ищу, мама, ищу. Ты же знаешь, сейчас это сложно. Как вы? Как папа, сестра?

— Папа на работе, Варя тоже. У Вари сейчас работы много, на дом берет почти каждый день, сидит до часу ночи, на машинке своей строчит. А так все как обычно.

— Понятно. А ты?

— Да все так же, то давление, то ноги. Может, отца в выходные к тебе отправить, из продуктов что завезет?

— Пока не надо. Если что, скажу, а скорее всего, подъеду.

— Хорошо, сынок, смотри сам, как лучше. А у нас тут снег только что пошел, ну нет тепла, зима и зима.

— Я видел, мам, на Бровары к вам такие тучи пронеслись, просто жуть. Ну все. Привет всем, пока.

Борис положил телефон на столик, закрыл глаза и опять откинул голову на спинку кресла. Нужно было собраться с мыслями. Итак, ехать! Его ждут, все готово, он тоже готов. Значит, он решился?

Вспомнил сестру — мать сказала работает Варька не покладая рук. Да и как тут замуж выйдешь. Сколько ей сейчас? Ему тридцать два — значит, Варе тридцать четыре. После школы как закончила швейное училище, так лет десять уже не разгибается. И не устроит она свою личную жизнь, сама уже не устроит. А время летит. Себя он чувствовал виноватым.

Значит, решился. Сейчас на маршрутке до ЖД вокзала доберется, а там на метро до Майдана Незалежности, на синюю ветку перейдет и до Петровки.

Борис посмотрел на пистолет. В карман, за пояс класть не стал: в метро менты могли остановить, на вокзале тоже. В прихожей взял барсетку, убрал все из нее, положил туда оружие, застегнул молнию: пистолет впритык, но зашел. Ремешок барсетки надел на руку, посмотрел в зеркало — со стороны маленькая сумочка для документов, не более. Надел кепку, куртку, вдруг вспомнил и вернулся в комнату, сдвинул стекло шкафа и вынул небольшую пачку долларов, пролистал — принтер хорошо передавал цвета — казались настоящими, положил их во внутренний карман, закрыл за собой входную дверь и вызвал лифт.

На Майдане Незалежности зашел в предпоследний вагон. Людей было не так чтобы много, но и не пустой вагон, пришлось стоять. На Петровке из вагона вышел и сразу направился сквозь упругий встречный поток воздуха приточной вентиляции и тяжелых стеклянных выходных дверей на книжный рынок.

Герман Валентинович опять ответил сразу, спросил где и сказал, что сейчас подойдет. В лицо Бориса он уже знал, три раза менял у него Боря доллары на гривны. Курс у менялы этого всегда был немного выше, чем в обменниках, возле которых обычно и крутился Герман Валентинович, здесь же и менял. Два раза сделка совершалась на улице, на третий почему-то провел в магазинчик на вещевом рынке. Вчера Борис позвонил ему, это был уже четвертый заход, на этот раз по-крупному: если прошлые разы менял по сотке, сейчас заказал на три штуки «зелени» сразу, но с условием: не на улице — в уединенном помещении, а Борис будет один.

Неожиданно и непонятно откуда возник Герман Валентинович, не особо приветливый и разговорчивый, поздоровался, мотнул головой, словно говоря «Ходи за мной», пошел в сторону магазинчиков вещевого рынка. Борис последовал за ним. Метрах в двадцати от входа в крытых павильонах в --">