Марек Краевский - Конец света в Бреслау (ЛП)

во все стороны. Розмари зарабатывала на новое пальто.

Вроцлав, понедельник 28 ноября, шесть утра

Мок открыл глаза и через мгновение услышал призывы молочников, которые повторялись регулярно и настойчиво. Утренний холод проник в его тело. Он с трудом открыл рот и провел пересохшим языком по терке неба. Поскольку ни одна поза на стуле не была безболезненной, Мок решил встать. Он обернулся в халат и затопал босыми ногами по песчанику пола в прихожей. Пес Аргос выказывал утреннюю безумную радость, которую его хозяин не разделял ни в малейшей степени. В ванной комнате Мок сунул зубную щетку в коробку с порошком «Феникс» и приступил к очищению полости рта. В результате к кисло-алкогольным испарениям присоединился терпкий привкус цемента. Мок с яростью выплюнул в раковину серую кашицу и кремом «Пери» намылил большую кисть из барсучьего меха. Бритва была предметом, который должно сегодня использовать только под чьем-то пристальным контролем. Сильный укол напомнил ему, что он застрял. Маленькая струйка крови была очень яркая, ярче крови, вступившей вчера ночью из носа Софи. Мок внимательно вгляделся в свое отражение.

— Почему я могу смотреть тебе в глаза? — он вытер лицо и плеснул в него одеколоном от Уэлзла. — Потому что ничего вчера не произошло. Впрочем, я ничего не помню.

Служанка Марта Гозолл суетилась по кухне, ее муж, камердинер Адальберт, стоял выпрямившись как струна, в одной руке держа более десятка галстуков, в другой — вешалку с костюмом и белой рубашкой. Мок поспешно оделся и повязал на шею бордовый галстук. Марта протолкнула его толстый узел между жесткими крылышками воротника. Мок с трудом втиснул на опухшие ноги свежевычищенные Адальбертом ботинки, накинул на плечи светлое пальто из верблюжьей шерсти, надел шляпу и вышел из квартиры. В коридоре к нему привязался большой шпиц. Мок погладил собачку. Его владелец, адвокат Патшковский, взглянул с презрением на своего соседа, отличавшегося, как всегда, алкогольно-одеколонным благоуханием.

— Вчера ночью у вас был ужасный шум. Моя жена не могла заснуть до утра, — процедил Патшковский.

— Я дрессировал собаку, — проскрежетал Мок.

— Типа собственной жены, — монокль Патшковского заблестел в желтом свете лампы. — Вы думаете, что вам все позволено? Ваша собака жаловалась человеческим голосом.

— Некоторые животные говорят человеческим голосом за месяц до сочельника, — Моку захотелось спустить соседа с лестницы.

— Правда? — Патшковский поднял в изумлении брови.

— Я сейчас разговариваю с одним из них.

Адвокат встал как окаменевший и некоторое время смотрел на кровавые белки глаз Мока. Потом медленно спустился по лестнице, зарабатывая на очередные блестящие «правда?».

Мок вернулся в квартиру. Обнаружив, что дверь спальни закрыта изнутри, он прошел на кухню. Адальберт и Марта сидели за столом, сильно напуганные.

— Господин советник не стал завтракать. Я сделала омлет с курицей, — Марта показала расщелины в зубах.

— Ешьте на здоровье, — Мок усмехнулся. — Я хотел пожелать вам хорошего дня. Надеюсь, он будет так же хорош, как и прошлая ночь, вы хорошо спали, правда?

— Да, господин советник, — Адальберту казалось, что он еще слышит пронзительный крик Софи и тупое царапанье собачьих лап по закрытой двери спальни.

Мок вышел из квартиры, сжав веки и зубы.

Вроцлав, понедельник 28 ноября, девять утра

Криминаль-вахмистр Курт Смолор был одним из лучших сотрудников Вроцлавского полицайпрезидиума. Его жестокость проклиналась преступниками, а лаконичность отчетов восхвалялась начальством. Один из его начальников больше всего ценил в нем еще одну особенность — догадливость. Эту черту и явил Смолор этим утром со всей очевидностью, и даже дважды. Первый раз, когда он вошел в обитый темным деревом кабинет Мока и увидел отпечатавшийся на его лбу красный контур перстня — несомненный признак того, что советник опирался на него измученным лбом. Смолор тогда не сообщил о чудовищном преступлении в многоквартирном особняке «У грифов» у Рынка, куда он должен был явиться безотлагательно — по приказу криминального директора Генриха Мюльхауза — вместе со своим начальником. Он знал, что Мок ничего не поймет.

— Я жду господина советника в машине, — сказал Смолор и вышел, чтобы доставить новый черный «адлер» к воротам полицайпрезидиума. Это была не --">