Жорж Сименон - Буря над Ла-Маншем

— С этого момента вы не отлучались из столовой?

— Нет, простите, я поднималась к себе в комнату.

— Долго ли вы там пробыли?

— Примерно минут пятнадцать… Я приняла лекарство и ждала, пока оно подействует

— Извините меня за вопрос, который я вам задам, но я задам его каждому постояльцу пансиона. Я рассматриваю его как простую формальность. Я полагаю, вы сегодня не выходили на улицу и пальто ваше по этой причине сухое?

— Нет. Днем я ненадолго выходила.

Новое доказательство ненадежности свидетельских показаний! Мегрэ не заметил ни того, что она выходила на улицу, ни того, что в течение пятнадцати минут ее не было в столовой!

— Вы, вероятно, ходили в аптеку за лекарством?

— Нет Мне просто хотелось посмотреть на порт во время ливня и бури..

— Благодарю вас. Следующий!

Вошла Ирма, по-прежнему хлюпая носом и теребя пальцами уголок фартука.

— Как, по-вашему, были ли у Жанны враги?

— Не знаю, мсье.

— Вы не заметили за последнее время изменений в ее настроении, она не чувствовала, что ей что-то угрожает?

— Она только сказала мне сегодня утром, что ее ненадолго хватит служить в этом доме. Так она выразилась.

— С вами здесь плохо обращаются?

— Я этого не говорила, — с живостью возразила Ирма, покосившись на дверь.

— Известно ли вам по крайней мере, были ли у Жанны любовники?

— Еще бы!

— Почему вы так уверенно говорите?

— Она вечно боялась забеременеть.

— Вы знаете их имена?

— Был один рыбак, который вызывал ее свистом в переулок, его зовут Гюстав.

— Про какой переулок вы говорите?

— А за домом у нас переулок. Через кухню, черным ходом, потом перейти двор и выйдешь прямо туда…

— Вы сами выходили вечером?

Она поколебалась, чуть не сказала «нет» и после минутной нерешительности призналась:

— Я выскочила на минутку в булочную. Сбегала купить булочку.

— В котором часу?

— Я не посмотрела… Около пяти часов, верно.

— Почему вам понадобилась булочка?

— Мы здесь не больно-то сытно едим, — тихонько промолвила она.

— Благодарю вас.

— Вы не передадите ей?

— Будьте спокойны… Следующий!

На этот раз вошел Жюль Моссле, державшийся с подчеркнутой непринужденностью.

— К вашим услугам, господин комиссар.

— Вы сегодня днем отлучались из дома?

— Да, господин комиссар. Я ходил за сигаретами.

— В какое время?

— Примерно без десяти или без пяти пять. Я вернулся почти сразу, погода была отвратительная.

— Вы не были знакомы с убитой?

— Да нет, конечно, господин комиссар.

Его поблагодарили, как и остальных, и его место заняла жена, которой задали тот же вопрос:

— Вы сегодня выходили?

— Я обязана отвечать?

— Так будет лучше для вас.

— В таком случае прошу вас только не сообщать об этом Жюлю. Вы сейчас поймете. Мой муж пользуется большим успехом у женщин. Но он слабохарактерный, и я не доверяю ему. Когда он собрался выходить, я спустилась вслед за ним, желая узнать, куда он идет…

— И куда же он направился? — спросил комиссар, бросив быстрый взгляд на Мегрэ.

Ответ был по меньшей мере неожиданный.

— Не знаю.

— Как же так? Вы признались, что пошли вслед за ним…

— Совершенно верно! Я и думала, что иду за ним. Поймите! Пока я надевала пальто и брала зонтик, он уже завернул за угол. Когда я добралась до этого угла, я заметила вдалеке мужчину в коричневом плаще и пошла за ним. И только минут через пять, когда он прошел мимо освещенной витрины, я обнаружила, что это вовсе не Жюль. Пришлось вернуться ни с чем. А потом я даже виду не показала.

— Через сколько времени после вас он вернулся?

— Право, не знаю. Я поднялась наверх. Он мог побыть в гостиной…

В эту минуту резко задребезжал дверной колокольчик и вошел полицейский с телеграммой для комиссара. Тот вскрыл ее, прочел и протянул Мегрэ.

«Ни Джон Миллер, ни кто-либо другой, подходящий по приметам, не сошел с парохода, прибывшего в Ньюхейвен из Дьеппа».