Николай Дмитриевич Пахомов - Криминальный дуплет. Детективные повести

жилетку и обмыть горе винцом. Или самогоном… Это как повезет.

Круг замыкался. Как круговорот воды в природе. При этом работы участковым инспекторам прибавлялось: необходимо было уволенных с производства лиц вновь трудоустраивать. А это неоднократное хождение по отделам кадров, хлопоты перед кадровиками и руководителями предприятий.

Кроме того, при крайней нужде, когда уже не было ни копейки в кармане, когда уже никто не желал дать в долг, заведомо зная, что долг не вернется, здесь имелся шанс подзаработать. Стоило только договориться с директрисой магазина отремонтировать, погрузить или просто аккуратно сложить деревянную тару. И вот уже заветная поллитровка «червивки» приятно оттягивает карман, греет душу.

«Планерка» у магазина или у его окрестностей привлекала еще и тем, что магазин занимал важное стратегическое положение на поселке. Недалеко от него располагались строительные и транспортные предприятия, такие как ДСК, КПД, ЖБИ, РСУ, Краснополянская сельхозтехника, автокомбинат и еще добрый десяток организаций, работники которых в дни аванса и получки устраивали паломничество к данному магазину. Вино и водка лились тогда рекой. Маленькие же ручейки перепадали постоянным членам «клуба». А на следующий день утром у рабочих была опохмелка — и опять перепадало. Словом, магазин был золотым местом…

5

Последний раз «планерку» участковые трепали два дня назад. Поэтому Паромов не удивился, что возле магазина было тихо и спокойно. Правда, из-за угла дома номер тридцать выглянула какая-то рожа, но тут же и спряталась. Видимо, увидела участкового инспектора и предпочла раствориться. Когда Паромов заглянул во двор дома, то там кроме двух женщин, развешивавших белью по веревкам, закрепленным рядами к металлическим столбам с перекладинами, никого и не было.

— Как поживаем, дамочки? — поздоровавшись, спросил участковый, невольно подражая знаменитому Липатовскому Аниськину. — Не подскажите ли, кто тут из-за угла на магазинчик поглядывал, да пропал ненароком?

Та, что была поближе, Ломакина Валентина, по прозвищу Самохвалиха, оплывшая жиром бабенка в центнер с гаком весом, из 109 квартиры, тут же отозвалась:

— Живем — хлеб жуем… а еще кашу, хоть не сеем и не пашем… По сторонам не поглядываем, милиционерам не докладываем. Работа не наша и забота не наша. Это тебе положено, вот и гляди. И гоняй добрых людей, если неймется…

— Валентина, да ты никак поэт?.. — усмехнулся Паромов. Баешь складно, но в пустой след.

Самохвалиха и бровью не повела, словно сказанное участковым ее не касалось.

Понимаю, в тебе чувство обиды говорит… — продолжил Паромов. — За позавчерашний привод в милицию. Но зря. Не устраивай в комнате шалман и попойки с мордобоем, и никто тебя не тронет. Будешь порядок нарушать — будешь и ответ держать. Это тебе мой сказ и мои стихи.

Самохвалихе за тридцать. У нее двое детей и развод с мужем. Последнее из-за ее склонности к спиртному и драчливости. Была ломовой лошади под стать: высокая, крупная, с ногами и руками как у японских борцов сумо. Вот и сбежал от нее муженек. И как было не сбежать бедолаге, если не он, а она поколачивала. А рука, что кувалда… Раз приложится — отметина на всю жизнь останется.

— Что ты, Валюха, на человека лаешься. Он при исполнении… — вступилась за участкового ее соседка по подъезду. — Надо же понятие иметь. Кто-то же должен нас в острастке держать, к порядку призывать… А то, дай нам волю — через неделю друг друга перебьем. Не-е-е, без милиции никак нельзя!

— Спасибо, Мария Ильинична, на добром слове, — поблагодарил заступницу Паромов. — Но у Валентины язык без костей. Мелет себе и мелет. Независимо от того, что у нее на уме. На нее даже обижаться не стоит. Так, пустая трата времени. Лучше скажите мне, кто тут выглядывал из-за угла перед моим приходом. Если видели, конечно.

В течении всего последнего диалога Самохвалиха оставалась безучастной, словно речь шла не о ней, а о ком-то постороннем человеке.

— Да я бы рада, милок, тебе подсказать, но вот беда, не видела. Вешала себе бельишко, да вешала. Некогда было по сторонам поглядывать. Да и к дому спиной стояла. Так, что извини. Да и Бог с ним, с тем, кто из-за угла на магазин поглядывал. От одного человека, даже и никчемного, шуму не будет. Сейчас, слава Богу, тихо у нас. Раньше все толокой тут ходили, все шумели, все гудели, жильцов, грешным делом, задирали, жить спокойно мешали. --">