Ханс Русенфельдт , Микаэль Юрт - Могила в горах

широко расставив ноги, и спокойно прицелилась мужчине в голову. Выстрел в висок, в трех сантиметрах от левого уха. Она знала, что он мертв, но все-таки выпустила еще одну пулю ему в голову, в сантиметре от первой.

Засунув пистолет в карман, она задумалась над тем, следует ли ей сделать что-нибудь с кровью на земле или просто предоставить заниматься ею природе. Даже если кто-нибудь хватится убитого мужчину – а она знала, что его хватятся, – и приедет искать его к маленькому домику в горах, тело все равно найти не удастся. Кровь покажет, что с ним произошла какая-то беда, и все. Даже если они заподозрят худшее, их подозрения никогда не подтвердятся. Этот человек исчезнет навсегда.

– Папа?

Резко обернувшись, женщина снова выхватила пистолет. В голове у нее промелькнула одна-единственная мысль.

Дети. Никаких детей здесь быть не должно.

Его слегка потряхивало. Плечи и голову. Странно, поскольку эти движения не вязались у него со сном. А вообще, сон ли это? Во всяком случае, не обычный. Он не сжимает в руке маленькую ручку. Никакого неумолимо приближающегося грохота. Никакой поднимающейся сумятицы. Однако он, вероятно, все-таки пребывает во сне, поскольку кто-то произносит его имя.

Себастиан.

Но если ему это снится, в чем он был далеко не уверен, то в этом сне он, во всяком случае, один. Один в полной темноте.

Он открыл глаза. И увидел перед собой другие. Голубые. Над ними черные волосы. Коротко стриженные. Взлохмаченные. Под глазами прямой маленький нос и улыбающийся рот.

– Доброе утро. Прости, но мне хотелось перед уходом тебя разбудить.

Себастиан с некоторым трудом приподнялся на локтях. Женщина, разбудившая его и, похоже, удовлетворенная результатом своих усилий, подошла к изножью кровати, остановилась перед большим зеркалом и принялась надевать сережки, лежавшие на полочке рядом с зеркалом.

Сон как рукой сняло. Ему на смену пришли воспоминания о вчерашнем дне.

Гунилла, сорок семь лет, медсестра. Они виделись несколько раз в Каролинской больнице. Вчера он нанес туда последний визит, после чего они вместе отправились в город и к ней домой. На удивление отличный секс.

– Ты уже на ногах.

Он осознал, что констатирует очевидное, но создавшаяся ситуация вызывала у него ощущение некоторой неловкости – он по-прежнему лежит нагишом в чужой постели, а женщина, с которой он провел часть ночи, стоит одетая и готовая начинать новый день. Как правило, первым вставал он. Желательно и чаще всего, не будя случайную партнершу. Так ему нравилось больше. Чем меньше приходится с ними разговаривать перед уходом, тем лучше.

– Мне надо идти на работу, – оповестила она, бросив на него в зеркало беглый взгляд.

– Как? Прямо сейчас?

– Да. Сейчас. Я уже слегка опаздываю.

Себастиан наклонился вправо и взял с ночного столика свои часы. Почти половина девятого. Гунилла закончила с сережками и застегнула на шее узкую серебряную цепочку. Себастиан посмотрел на нее с недоверием. Сорок семь лет, живет в центре Стокгольма. Нельзя же быть такой наивной и доверчивой.

– Ты в своем уме? – спросил Себастиан, подтягиваясь повыше. – Ты познакомилась со мной вчера. Я же могу вынести полквартиры.

Гунилла встретилась с ним в зеркале взглядом. На ее губах играла улыбка.

– Ты собираешься вынести полквартиры?

– Нет. Но я ответил бы так же, даже если бы собирался.

Надев украшения и бросив заключительный взгляд в зеркало, Гунилла вновь подошла к нему. Она присела на край кровати и положила руку ему на грудь.

– Познакомилась я с тобой не вчера. Вчера я пошла с тобой в ресторан. Но на работе у меня есть все твои данные. Так что, если ты прихватишь телевизор, я знаю, где тебя искать…

На мгновение у Себастиана мелькнула мысль об Эллинор, но он отогнал ее. Все равно вскоре придется уделить Эллинор довольно много времени и энергии. Но не сейчас. Гунилла опять улыбнулась ему. Она шутит. Себастиану это запомнилось по вчерашнему дню.

Она часто улыбается.

Очень смешлива.

Вечер получился приятным.

Гунилла так быстро наклонилась и поцеловала его в губы, что он даже не успел среагировать. Она встала.

– Вероятно, Юкке придется за тобой присматривать, – проговорила она, направляясь к закрытой двери спальни.

– Юкке? – Себастиан поискал в памяти какого-нибудь связанного с ней Юкке. Но безрезультатно.

– Юаким. Мой сын. Если хочешь, можешь позавтракать вместе с ним, он уже встал.

Себастиан смотрел на нее, не в силах произнести --">