Зина Парижева - Шоколадница

добавив, - Я приятельница Иды.

- Входите, - Варя впустила леди в просторную гостиную.

Девушка огляделась:

- Где Лидия?

- Она на втором этаже, в библиотеке. Пройдёмте.

Горничная сделала широкий жест и, идя с ровной спиной, проводила Веру.

Те же картины завершали вычурный интерьер комнаты, видя которую в головах у гостей и случайных людей проносились вопросы: «Что? Где? Когда?». Графиня развалилась в кресле и читала толстый том романа зарубежного автора.

- Добрый день. Извините, что отвлекаю, уважаемая Лидия. Мне нужно передать вам сообщение от вашей племянницы.

Статная женщина методично отложила книгу, сняла очки и, не меняя положения тела, повернула голову в сторону гостьи.

- Ну здравствуйте, - произнесла она раздражённо, - Может, для начала представитесь.

Девушка смахнула с узкого бледного лица короткую, выбившуюся из причёски «помпадур» прядь густых каштановых волос.

- Я Вера Гербель. Училась с Идой, дружила с ней. Мой отец работает врачом в психиатрической больнице, где Ида пребывает.

- Отлично. И что ваш отец?

- Мой отец общался с вашей племянницей. Он говорит, что её оклеветали...

- Само собой, - нервно вздохнула графиня.

- Ида просила передать, что любит вас, родителей, братьев и сестёр. Она жалеет, что вмешалась в эту ужасную историю…

- Всё?!

- Э, нет. Она просила вас помочь ей, потому что она не больна и преступлений не совершала.

- А я-то что сделаю?! – возмущённо воскликнула женщина, - Благодаря моему мужу её не повесили, и то, ему стоило больших усилий уговорить судью…

- Я понимаю, но…

- Так, девушка, - поднялась Лидия, - Возвращайтесь туда, откуда пришли. Я и слова не хочу слышать об Иде, - женщина обильно жестикулировала, - Вы меня понимаете? Для меня Ида умерла. Её не существует. Понимаете? Нас никто не поддержит. Нас все ненавидят, показывают пальцем. И всё это из-за Иды. Что сделано, то сделано. Всё, уходите. Мне плохо, - графиня схватилась за грудь и медленно присела обратно в кресло.

- Извините. До свидания, госпожа Лидия, - попрощалась собеседница и, спустившись с лестницы с низкими ступенями и пузатыми колоннами, Вера последовала настоятельному совету графини Крузенштерн.

***

Пасмурный, однотонный денёк. Штормовой ветер трепал густые кроны, устраивая преждевременный листопад. Под покровительством Минервы две зрелые женщины в узких платьях до пола наслаждались петербургской прогулкой. Когда дамы заметили справа от себя ставший знаменитым магазинчик «Шоколадный поцелуй», они остановились у витрины.

- Видишь, Агата, - неприлично, средним пальцем показала на богатые прилавки сквозь витрину одна из аристократок, - Вот здесь работала Шоколадница.

- Господи, так об этом все говорят! - перекрестилась Агата, старшая подруги на пять лет, - Ксения, а правда, что она из Германии?

- Да, - отвечала бледная, как моль, дама, разглаживая пурпурное платье, - Не зря мой отец немцев ненавидел. Приезжали к нам на всё готовенькое.

- Тьфу! – сплюнула пятидесятилетняя женщина, оперев руки в бока,

- Мне Татьяна по секрету сказала – сама видела, что эта девица была красива, поэтому-то владелец её и нанял. А она юродивой оказалась! Убийцей! Людей невинных, говорят, режет.

- Ох, дорогая! У меня сердце заболело, - Агата Евгеньевна – эксцентричная бабушка в ярком красном платье - схватилась за бесформенную грудь.

- Да не переживай ты так! И не такое в жизни небось видала.

В переулке не было ни одного горожанина, помимо великовозрастных подружек. Ксения, глубоко вздохнув, продолжила полушёпотом:

- Говорят, эта Шоколадница - будь имя её проклято – больна шизофренией, да ещё и вольнодумка! Она теперь в больнице психиатрической. И то, благодаря своему дядюшке. Алексей или Александр его зовут, не помню. Так вот. Её казнить должны были, а он помог племяннице, и всё. В сумасшедший дом посадили.

- Ну, хоть не навредит никому больше, - констатировала оправившаяся старушка.

- Согласна! А ещё – мне Наталья сказала – Шоколадница из богатой семьи. Жила хорошо; все её любили да не догадывались, что такая милая барышня

--">