Андрей Владимирович Кивинов , Олег Дудинцев - Царь зверей

хрюканье.

С испугом глянул на себя в зеркало. Нет, сам он хрюкать пока не сподобился. Несмотря на скотскую жизнь.

Вася повернул голову: неожиданный звук исходил явно из ванной.

Он подозрительно оглядел сиреневую занавеску, на которой ныряли озорные серебряные дельфинчики. Эти тоже вроде не хрюкают. Тем более нарисованные.

Вася отдернул занавеску. Ему навстречу со дна ванной тянул свое рыльце худосочный грязно-розовый свиненыш. Так называемый молочный поросенок. На блюде с поджаристой солнечной корочкой он очень симпатичен, но живьем… Да еще и в твоей собственной ванной.

Вася отпрянул. Это что, дурной сон?..

Вновь заглянул в ванную. Нет, мираж не рассеялся. Напротив, реалистичных деталей даже прибавилось. Он разглядел рядом с поросенком миску с каким-то неаппетитным мякишем, плошку с водой…

Город определенно сошел с ума.

Вася метнулся на кухню. Тесть с тещей мирно пили чай с баранками. С виду – абсолютно нормальные. В смысле: и баранки, и теща с тестем.

– Мама! – осторожно начал Рогов. – Вы знаете, что у нас свинья в ванной завелась?..

– Поросенок, – спокойно согласилась теща, протягивая руку за новой баранкой.

– А откуда? – вкрадчиво продолжил Рогов.

– На Кондратьевском рынке сегодня взяла, – не моргнув глазом, поведала теща.

– Зачем?! – изумился Василий, переводя взгляд на тестя.

Федор Ильич потупился, отхлебнул чаю:

– В мае в деревню возьмем.

– В мае бы и покупали!.. – взвился Рогов.

Теща сохраняла олимпийское спокойствие:

– Цены взлетят. Да и откормить за лето не успеем.

– Так до мая еще два месяца! Даже больше!.. – Вася перепроверил на пальцах и ужаснулся.

– Ничего страшного, зато к зиме свое мясцо и сало будет, – стояла на своем теща. – Самогонку закусывать. – Она выразительно взглянула на мужа.

Федор Ильич вздохнул.

– Мама, да вы б еще корову на балкон купили! Чтоб молочко свое!

Вася хотел было постучать пальцем по лбу, но сдержался.

– Корова дорогая, – в голосе тещи послышалось сожаление. – И кормить нечем. А поросенку одних отходов хватит…

Она выразительно обвела рукой небогатый стол. Рогов уже задыхался от возмущения:

– Мама, да вы в своем уме?! У нас и так теснотища, никакой экологии, а вы хлев устроили! Папа, вы-то куда смотрите?! Скажите ей!..

Тесть ответил, не поднимая глаз:

– Пытался… Да ведь ей что втемяшится…

На этих словах теща гордо подбоченилась. Дескать, да, она такая, непреклонная…

– Да ладно, Васек, переживем как-нибудь, – успокаивал тесть. – Он же маленький.

– Сейчас маленький, а после в дверь не влезет! – горячился Рогов. – Мыться-то где?!

Он вспомнил полуразобранный ночной потолок на Марата. Может, хозяева тоже не смогли вытащить кого-нибудь очень большого из ванной и разбирали потому крышу?.. Тьфу, что за бред!

– В баньку походим, – улыбнулся тесть. – С пузырьком, с веничком. Тут рядом…

– Я вам после расскажу про эту баньку… Видел сводки санэпидемстанции… Ладно, решайте: я или свинья!

– Свинья! – взяла баранку теща.

– Ну, вы совсем… – растерялся Рогов. – Я его все равно выпущу.

И пошел в глубь квартиры жаловаться жене.

– Только попробуй, – бросила вслед теща.

– Ленка! – закричал Рогов. – Твоя мать с ума сошла!..

* * *

Артюхов, хлыщеватый цыганского типа мужчина с черным жиганским взглядом, эффектным жестом распахнул багажник микроавтобуса «мерседес». Там стоял небольшой деревянный ящик с отверстиями для доступа воздуха.

– Все, как заказывали. Получите… А расписываться не надо, – хмыкнул Артюхов.

В ящике кто-то шевельнулся и зашуршал сеном. Семыгин, респектабельный, но слегка нервный мужчина в дорогой аргентинской дубленке, от неожиданности вздрогнул.

– Гм, откройте… – деликатно кашлянул он в кулак.

И встревоженно оглянулся по сторонам – тянувшаяся неподалеку заснеженная загородная трасса, слава Богу, была пуста.

Низкорослый и низколобый напарник Артюхова по фамилии Скорик небрежно приоткрыл крышку. На мужчин испуганно и недоуменно воззрился шоколадного оттенка лемур. Глаза у него были огромные, как спутниковые тарелки. Вид несчастный…

Лемур закинул хвост на бортик ящика. Артюхов аккуратно сбросил хвост вниз.

– Красавец! – улыбнулся покупатель. – Сколько ему?

– Два месяца.

Семыгин пристальнее вгляделся в животное:

– Что-то у него вид больной…

– Просто с --">