Александр Капьяр - Теорема (из записок частного детектива Александра К.)

class="book">Убэповец скинул мне на телефон обе записи.

– Выпить хочешь?

На этот раз я не стал отказываться. Мы опрокинули по рюмке.

– Разбередил ты мне нутро, – мрачно сказал хозяин кафе, посасывая лимон. – Я же ищейка, как и ты. Мое дело – следствие. А что я здесь делаю?

– Ты успешный бизнесмен. Тебе все завидуют. У тебя есть домик на Кипре.

– Кстати, – встрепенулся он. – Купи его у меня, а? Недалеко от моря, гараж на две машины, во дворе оливки растут. Я недорого отдам.

– Да куда мне.

Он вздохнул.

– Все так плохо? – спросил я.

– Ты не поверишь, меня хватило на две недели, потом сбежал. Не могу больше видеть это море и оливки эти чертовы…

Я поблагодарил его и направился к выходу.

Когда я уже был в дверях, он окликнул меня:

– Слушай, возьми меня в дело, а? Мне даже платы никакой не нужно, просто подкидывай какую-нибудь работенку. Кафе я бросить не могу, но мне нужно иногда чем-то заняться, а то я тут сгнию.

– Подумаю, – обещал я.

Убэповец был, конечно, большая сволочь, но при своей профессии я не мог себе позволить чистоплюйства.

Минут через десять, когда я был в дороге, он мне позвонил.

– Слушай, я тут еще кое-что для тебя нарыл. Кидаю на трубку. Тебе будет интересно.

У себя в офисе я прокрутил записи из кафе, плохо понимая, зачем я вообще на это смотрю. Двое коллег-чудиков что-то обсуждали, сидя за чаем. Потом один забыл портфель, а другая его нашла, но не вернула. Это мог быть дружеский розыгрыш или мелкая пакость. Клара у Карла украла кларнет. В конце концов, женщина могла, придя домой, закинуть куда-нибудь портфель коллеги и забыть о нем. Они же математики, люди не от мира сего. Что мне тут расследовать?

– Ох, – произнесла Елена Ивановна, которая наблюдала видео из-за моего плеча. – Эти двое переживают настоящую драму. Неужели вы не видите?

– Не вижу. По-моему, они говорят о погоде.

– Это как у Чехова – помните? «Люди сидят, чай пьют, а в это время разбиваются их жизни». Вы должны помочь этим несчастным, Александр!

– Елена Ивановна, помолчите. Вы с Чеховым мне мешаете.

– Молчу, молчу. Я всегда молчу. – Мой ассистент обиженно надула губы, но продолжала нависать над моим плечом.

Я поставил другую запись – одну из тех, которые убэповец дослал мне вдогонку. На ней был запечатлен момент, когда математик только подъехал к кафе. У него действительно была машина – «Жигуль», который, наверно, рассекал еще во время Московской олимпиады. Поставив машину, ученый, сутулясь и семеня ножками, поднялся на крыльцо и скрылся в кафе.

И что? И ничего. Я задвигал мышью, чтобы стереть все эти никчемные записи, но увидел нечто, от чего мышь в моей руке замерла. К кафе подъехала и остановилась немного поодаль еще одна машина. В ней было два мужских силуэта. Мужчины сидели в непринужденных позах и были вроде как не при делах. Вроде как.

На последнем видео математик выходил из кафе. Портфеля у него в руке не было, и двигался он как-то неровно, будто пьяный. Когда он отъехал в своем коллекционном «Жигуле», непринужденные мужчины в своей машине последовали за ним.

– Это то, что я думаю? – проговорила Елена Ивановна.

– Угу. Слежка. Нашего гения ведут.

– Кто за ним следит?

– У меня есть догадка, но мне она не нравится. Надеюсь, я ошибаюсь.

Я полез в базу автомобильных номеров, пароли к которой мои ленивые бывшие коллеги не меняли с тех пор, как я служил правоохранителем.

– Черт, – сказал я.

– Что?

– Так и есть, это чекисты, чтоб им…

Я не представлял, что Елена Ивановна может быть такой взволнованной. Ее лицо покрылось красными пятнами.

– Александр, немедленно уничтожьте все записи и забудьте об этом деле! – кричала она. Потом перешла на горячий шепот: – Вы не представляете, на что способны эти люди. Вот, послушайте: мой первый муж был филателистом, у него было много корреспондентов во всем мире. Однажды он вышел за хлебом и пропал на семь лет, ни слуху, ни духу. Вернулся совершенно уничтоженный и рассказал, что признался в измене родине. В измене родине, представляете?

--">