Александра Рай - Охота на королеву

виновата в ссоре с Богиней, а её жизненные ценности. Вера в Светлую Богиню, которая всегда оставалась мудрой, независимо от ситуации, пошатнулась после последних изменений в правилах семейных ценностей.

– Я не готова принимать эти ценности! – воскликнула Верховная, вытирая ладонями слезы со щек. – Я ушла от мужа именно поэтому! Я не хочу терпеть такое отношение!

– Успокойся, – Бог погладил Верховную по голове, – Тебе не нужно больше этого делать. Я буду защищать тебя и твой круг. Но ты должна пообещать мне.

– Что? – женщина прижимала к себе ребенка, который обнял ей за шею.

– Ты создашь ковен, который будет принимать к себе женщин, которые пострадали от влияния веры в Триединую Богиню. Я постараюсь направлять их к тебе разными способами, и буду защищать твою дочь, как свою, – он улыбнулся, рассматривая женщину и ребенка. – Она теперь наполовину состоит из моей Тьмы. Но ты не сможешь вырастить её, иначе судьба, предначертанная ей, не сможет свершиться.

Верховная подняла ребенка на руках, рассматривая в свете факелов.

– Я всегда буду тебя любить, Гликерия. И всегда буду ждать тебя здесь.

Бог поднялся и посмотрел в упор прямо мне в глаза.

Мне, которая смотрела на всё происходящее со стороны.

И я поняла, что именно в тот момент моя судьба изменилась, и изменилась кардинально.

***

Ближайшее крупное святилище Богини находилось в соседнем городе. В городке под названием Стагиль, где я теперь поселилась, тоже было святилище, но совсем крохотное.

Утром, после пробуждения, пока я одевалась и завтракала, все размышляла – отправиться в большое святилище или достаточно стагильского?

Уголёк был молчалив, будто и он видел страшный сон про своё прошлое.

– Иди в местный храм, Гли, – пробормотал он, когда я уже натягивала куртку. – Не заслужила эта Богиня стольких трудов.

Я кивнула, мысленно соглашаясь.

После того, что я увидела во сне, мне хотелось содрать кожу со своего запястья, лишь бы избавиться от золотой полоски, связывающей меня с Лукой.

– Не нервничай, хозяюшка, всё будет так, как нужно. Я думаю, Богиня не будет сопротивляться.

Кота я оставила дома. Кто его знает, эту Светлую Богиню. Неадекватная она какая-то.

Топая через лесок, прямо в центр городишки, я вспоминала с какой ненавистью Богиня смотрела на Верховную, с каким упоением вытягивала светлые силы из моей груди.

Ужасная женщина, даром что Богиня.

Я очень плохо знала правила почитания Богини, не знала, по каким правилам живут люди в её вере, потому что дома папа никогда не обсуждал это, а в мою бытность в Тыштах я почти не сталкивалась с людьми веры в Триединую.

Вообще, считалось, по крайней мере раньше, что сама Богиня очень добрая и справедливая, мудра и нежна, образец добродетели. Если бы я не увидела то, что произошло, я бы продолжала думать, что Богиня – прекрасный цветок, сотканный из света и любви.

Святилище было небольшим, сложенным из светлого крупного необработанного камня, видимо с каменоломен. Купол был не очень широким, здание больше напоминало часовню или молельню, чем храм.

Трижды поклонишись, я вошла. Всё было практически также, как и в валедском святилище, где я выходила замуж, но только зал был меньше, скамеек было тоже меньше.

– Зачем ты пришла сюда? – этот голос я не спутаю ни с одним в мире.

– Лука, – я кивнула ему, и пошла по проходу дальше. Он сидел почти в конце ряда скамеек, у входа.

– Гли, – он догнал меня и схватил за руку. – Не делай этого, Гли.

Он засучил рукав моей крутки, обнажая запястье, где сиял золотой тонкий обруч истинных.

– Гли, – он с мольбой смотрел мне в глаза, словно побитая собака. – Я люблю тебя, очень люблю. Если ты уберешь браслеты, мы не будем связаны, и станем никем друг другу. Гли!

– Интересно, ты думал об этом, когда укладывал в постель Милаву? – я улыбнулась. – Оставь это, Лука. Я не знаю как, каким образом ты сможешь исправить ситуацию. Но если ты…

Я не успела договорить.

– Очень хорошо, что вы оба здесь. Ты, вероятно, пришла ко мне, ведьма, – у алтаря появилась женщина, моложе той, что я видела во сне сегодня ночью. – Это я, ты не ошибаешься.

Она была также стройна, светловолоса, но совсем юна, возможно только вступила в возраст созревания.

– Лука, дитя мое, я сниму браслеты с вас. Потому что вижу взаимные противоречия в ваших сердцах. Это никак не связано с тем, что ты видела, ведьма. Обручая вас, я надеялась, что Лука сможет преломить себя, превозмочь, и даст --">