Евгений Петрович Кузнецов - Позорная грамота

«налюбоваться» собой. Ответив коротко: «Хорошо», Рита положила трубку на телефонный аппарат.

– Душа болит, а сердце плачет, – с чувством произнес я.

Она подняла на меня «удивленные» глаза.

– А-а, это вы.

– Жестко она с вами.

– Александра Александровна добрейшая из всех руководителей, – намеренно громко произнесла Рита, покосившись в сторону коридора.

– Не везет по жизни, да?

– Вам-то что?

– Да так, собираю материал: штрихи к социальному портрету председателя общественного центра заслуженных работников «Курортздравсервиса».

Рита немного оживилась.

– Вас, кажется, не об этом просили написать.

– Да? А о чем просили? – лукаво переспросил я.

Не дожидаясь ответа, я решил забросить удочку и доверительно сказал:

– Рита, мне кажется, ей пора на пенсию – занимается какой-то ерундой в рабочее время и при этом тратит общественные деньги в личных целях.

У Риты возбужденно заблестели глаза.

Я заметил это и продолжил:

– Кстати, выдайте мне, пожалуйста, три тысячи – распоряжение секретарю от высокого начальства.

– Я не секретарь, я помощница! – исправила она меня, поморщив нос.

– Да, конечно, – изображая понимание, я кивнул головой.

Рита молча достала из стола три новенькие тысячные купюры и положила их на стол передо мной. Я расписался на каком-то листке в получении аванса, попросил сделать для меня копию расписки, взял деньги и, пряча их в карман брюк, перегнулся через стол.

– Скажите, Рита, – я перешел на заговорщический шепот, – а когда у вас перевыборы председателя?

Рита разволновалась: похоже, она догадалась, что я как-то ее «прощупываю». Она опустила вниз бегающие глаза и начала производить руками бессмысленные движения, перекладывая с места на место разные бумаги. Никогда не знаешь, попадешь ли точно в цель, говоря навскидку, но где находятся болевые точки затравленных секретарш, я прекрасно знал.

Я недолго понаблюдал за Ритиной «работой» и сказал:

– Ладно, узнаю в администрации. Да, кстати, а вы, случайно, не знакомы с Зиной Беседкиной?

Я намеренно перепутал фамилию, чтобы проверить живость ее «рефлексов». Однако Рита больше не проявляла ответных реакций, мысленно уйдя глубоко в себя. Задумалась она о чем-то очень крепко, а ее глаза все так же неотрывно блуждали по столу.

– Ну что ж, ждите новостей. Всего хорошего, – попрощался я с озадаченной Ритой.

Когда я оглянулся в дверях, она все еще продолжала таращиться в пустоту бессмысленным взглядом. Я вышел во двор и свернул за угол на Виноградную улицу. Семейная баталия, недавно разыгравшаяся в гаражах, уже стихла и продолжения не получила. Мимо меня промчался лихач на белой тонированной «Гаде-Приморе». За гаражами машина заложила крутой вираж и нырнула вниз в направлении Долины.

От раскаленного асфальта поднималось знойное марево, которое мутной пеленой размывало синеющее вдалеке море. Сквозь завесу парящего горячего воздуха я заметил маршрутку, медленно ползущую через перевал, и поспешил к остановке общественного транспорта.

Глава 3

Вышел я на пересечении Центрального проспекта и Каштанового бульвара. Отсюда было примерно пять минут ходьбы до моего офиса. Выбрав тенистую сторону улицы, я направился к набережной Псыхэ. Офисный центр «Бизнестаун» белой скалой возвышался над невысокими старинными особняками из желтого кирпича, построенными вдоль бульвара чуть ли не два века тому назад. Почти в каждом из этих бывших купеческих домов ныне размещался либо ультрамодный бутик, либо увеселительное заведение – как говорится, время летит вперед, и ты не топчись на месте.

Свернув за кофейней «Как пучина», я пересек голую площадь, открытую палящему солнцу, и вошел в просторный холл офисного центра, где кондиционеры создавали приятную прохладу. Направляясь к лифту, я чисто автоматически посмотрел в сторону уютного кафетерия, расположенного по соседству с двумя небольшими торговыми павильонами. За стеклянной перегородкой посетителей почти не было: обеденный перерыв давно закончился, а до конца рабочего дня было еще далеко. Самое время, чтобы пропустить бокальчик холодненького, решил я и резко изменил направление.

Войдя внутрь, я прошел к дальнему краю барной стойки и взгромоздился на высокий табурет.

– Привет, Наташ, – поприветствовал я макушку с хвостом каштановых волос, перегнувшись через стойку.

Уже полгода Наташка подрабатывала здесь барменшей по вечерам и в свободное от учебы --">