Евгений Петрович Кузнецов - Между дураком и подлецом

Сидящий в черном кожаном кресле господин поднялся и радостно поприветствовал меня:

– Добрый день, Семён Давидович, не стойте на пороге, прошу вас, проходите.

«Несомненно, голос этого человека – глубокий и с легкой хрипотцой – тот же самый, что сегодня утром назначал мне встречу», – решил я и прошел вглубь кабинета, неловко ступая по белому ковру запылившимися туфлями.

Я пожал его пухлую ладонь. Затем он жестом показал на стул возле стола – не такой роскошный, но все же с золотом на подлокотниках – и сел сам в свое президентское кресло.

Устроившись поудобнее, хозяин кабинета сказал:

– Семён Давидович, я знаю, что на Перевале произошел обвал. Так что, несмотря на ваше опоздание, я все равно рад, что вы вообще смогли сюда добраться. Ваша обязательность делает вам честь.

– Спасибо. Я был бы очень огорчен, если бы мое разгильдяйство как-то нарушило ваши планы, – вежливо ответил я.

Он искренне рассмеялся, после чего принялся разглагольствовать:

– Мои планы зависят только от меня самого. Все, что я задумываю, я делаю вне зависимости от какого-то там времени и всяких обстоятельств. Всюду спешат и гадают по звездам только дилетанты, а я – профессионал. Так что не стоит беспокоиться по этому поводу.

Собственно, я и не беспокоился.

Он перехватил мой скучающий взгляд и продолжил:

– Уважаемый Семён Давидович, я вам не представился… – он выдержал небольшую паузу, – и не собираюсь этого делать. Достаточно того, что вы знаете, что я – Бухгалтер, можете меня так и называть, собственно, меня все так и называют. Но зато я прекрасно наслышан о вас. Вы – известный в городе журналист, и даже здесь, на краю Земли, читают «Горноморсквуд», а уж ваши-то публикации вызывают у людей самый настоящий восторг, а иногда и трепет. Я до сих пор вспоминаю репортажи со «свинской» выставки, которую вы освещали много лет тому назад, я тогда чуть не надорвался от смеха. А чего стоит серия разоблачений в универсаме. Что тут скажешь, Абраму Саркисовичу несказанно повезло с таким талантливым журналистом. Поверьте, я искренне восхищаюсь вашим мастерством, и именно по этой причине пригласил вас к себе.

– Благодарю, конечно, но вообще-то, я больше не работаю на Русинова, я независимый журналист, – поправил я его.

Бухгалтер, а он разрешил мне так себя называть, никак не отреагировал на мое замечание. Вместо этого он как бы ненароком посмотрел влево от себя, и я чисто автоматически проследил за его взглядом: в углу комнаты был оборудован мини-бар с небольшой уютной стойкой и несколькими зеркальными полками за ней, заставленными разнообразными бутылками.

Бухгалтер перехватил мой взгляд и, лукаво улыбаясь, спросил:

– Желаете что-нибудь выпить?

– С удовольствием выпил бы «Морского» холодненького, – честно признался я.

Гостеприимный хозяин озабоченно хмыкнул, и улыбка в один миг исчезла с его добродушного лица, которое превратилось в хмурую и обрюзгшую физиономию:

– Хм, а что это такое? У меня такого нет.

Мне стало неудобно за свою привередливость, и я спас Бухгалтера от неожиданного конфуза.

– Ну тогда «Вандер Лайфсонс», – попросил я.

– Прекрасный вкус, – одобрил он мой выбор. – Ну а я предпочитаю американский «Блэк Энималс»: люблю чистый виски, одного сорта, а все эти купажи-шмупажи, признаюсь, не для меня. Так, знаете ли, держу ассортимент для гостей, – сообщая все это, он грузно поднялся с места и отправился готовить коктейли.

Позвенев стеклом, он вернулся с двумя невысокими, но очень широкими бокалами с толстым дном. Хрустальные «тазики» были на две трети наполнены янтарной жидкостью, омывающей квадратные «айсберги» льда. В центре каждого бокала сияла золотом изящная монограмма из трех «с», а по краю шел золотой ободок. Снова улыбка хозяина излучала верх доброжелательности.

Бухгалтер протянул мне один из бокалов и заговорил:

– Семён Давидович, дело вот в чем: ко мне обратился один мой клиент, индивидуальный предприниматель. Он работает на рынке «Сухогруз». Вы бывали на этом рынке?

После того как я молча кивнул, Бухгалтер продолжил:

– Он очень любит шашлык, но серьезно страдает от некоего Бабика Бабосяна, единственного шашлычника на этом рынке.

Я молча пил коктейль, не выдавая своего волнения.

Бухгалтер тоже отхлебнул солидный глоток и продолжил посвящать меня в суть дела: