Павел Концевой - Антиваксеры, или День вакцинации

поддельных сертификатов. Ее преступная деятельность успешно продолжалась до того момента, как Мария Петровна сослепу перепутала ампулы и вместо воды вкатила полусотне человек слабительное. Этого ей не простили, причем и вакцинаторы, и антиваксеры. Старушку с позором выперли из больницы, и она чуть не сделалась изгоем, однако ее пригрел у себя Иван Иванович, справедливо рассудивший, что опытный врач в хозяйстве лишним не будет, как бы он и не обделался на работе.

Человек, стоящий сзади, сделал шаг вперед и у него в руке блеснул фонарик, луч которого впился Олегу в грудь. Мария Петровна Шпицрутен, продолжая вопить, совершенно разорвала пленнику рубашку и, вооружившись огромной лупой, начала изучать его обнаженный торс. Кузнецову было щекотно и немного смешно.

Обследование затянулось. Вопли Марии Петровны как-то сами собой затихли. По недоуменному шевелению силуэтов стало ясно, что они рассчитывали на быстрый и однозначный исход события. Но старушка лишь молча водила лупой по груди Олега.

Наконец даже Иван Иванович не выдержал.

– Ну что там Мария Петровна, след есть? – спросил он.

Та оторвалась от связанного пациента и растерянно развела руками.

– Я ничего не вижу…

В голове Олега закружились барабанчики игрового автомата, выкидывая три топора. А фоном к ним звучал голос майора Антонова:

«Нам поступили пистолеты нового поколения, конвекционного действия. Они не оставляют след, а просто создают облако вокруг человека, через которое прививка попадает внутрь.»

«Как химтрейлы? Как вакцина с самолетов?»

Голос не отвечал, и это было красноречивее любого признания.

Молчал и секретарь партии. Он явно рассчитывал на совершенно другой результат осмотра, однако быстро взял себя в руки и спокойно сказал:

– Ну, объясни нам, Олежек, почему ты на свободе?

Олег понял, что схватка почти выиграна. И ровным голосом начал говорить:

– Мою личность в полиции моментально установили. На меня там заведено дело, где обо мне все написано, даже то, что я за прогулы уволен. Никаких партийных секретов я не знаю, поэтому допрос оказался очень коротким. Следователь предложил мне вакцинироваться и выйти на свободу.

Кузнецов замолчал, вновь переживая тот драматический момент.

– Ублюдки, какие они все же подонки! – заголосил Востриков со своего стула.

– Предложил мне вакцинироваться и погасить мои кредиты, миллион с лишним…

Доцент заткнулся на полуслове, выхватил из кармана телефон и начал что-то лихорадочно считать.

– Но я отказался, – устало сказал Олег, – продаться за миллион, да я потом в зеркало смотреться не смог бы!

– Почему же тебя отпустили? – спросил секретарь.

– В кармане посмотрите, там приговор…

Иван Иванович сделал знак, и человек, стоящий за спиной пленника, сунул руку в карман разорванной рубашки, вытащив оттуда какую-то бумагу. Он протянул ее вперед вместе с фонариком. Секретарь включил свет и стал изучать документ. Казалось, что его подсвеченное лицо отдельно от туловища парило в темноте, производя довольно жуткое, но одновременно забавное впечатление. Наконец Иван Иванович оторвался от бумаги, выключил фонарик и посмотрел на Олега.

– Тебя приговорили к пятнадцати суткам принудительных работ. Так почему ты сейчас на свободе?

– В полиции мне приказали исключить возможность подъема на памятник. Но только я знаю, где находятся монтажные скобы, сам их приваривал. Сегодня утром в суде я получил приговор, а с завтрашнего дня начну отбывать наказание. Но за то, что я уберу скобы, после принудительных работ по вечерам буду ходить домой, а не сидеть в камере.

– Сегодня скобы срежешь, а завтра грудь под вакцину подставишь? – закричала Мария Петровна, оглядываясь на доцента и надеясь получить поддержку.

Востриков, однако, молчал и продолжал что-то высчитывать.

– Я и не знал ничего об этих скобах, еще удивлялся вчера, как ты залез наверх, – задумчиво сказал Иван Иванович, – а ведь при таком раскладе можно было в День вакцинации поднять над монументом флаг партии. Но теперь этого не сделать.

– Скобы приварены ко всем трем фигурам, они так хитро расположены, что их не найдешь, если не знаешь, где искать, – спокойно сказал Олег, – а я срежу скобы только с центральной фигуры, на которую сам залазил. Поэтому мы всегда снова сможем забраться на памятник, если будет нужно.

Силуэты возбужденно зашумели, но секретарь поднял руку и мгновенно воцарилась тишина. Только эта --">