Олег Велесов - Сокровища скифов

Тогда Любаша приложила ладонь к левой груди и поклялась, что никакого криминала здесь нет и что она сама является ярым поклонником нашего родного российского законодательства. Последний раз я верил женщине на слово ещё в детсадовском возрасте, но всё же сделал вид, будто она меня убедила, тем более, что прыгать на ходу из поезда и идти пешком по рельсам до самого дома в мои планы не входило, а стало быть — я остался и целиком и полностью вверил своё будущее в её тонкие руки.

С историей древних цивилизаций я был знаком слабо, в рамках школьной программы, но такие слова как «золото» и «скифы» слышать мне доводилось. Раскладывая на столике консервы, колбасу, сыр и всё прочее, что запасливые люди берут с собой в дорогу, Любаша пыталась восполнить мои пробелы и, надо отдать должное, сумела пробудить во мне тягу к знаниям. До сегодняшнего дня я знал, что скифы некогда проживали на территории между Уральскими горами и Дунаем и вроде бы как являются нашими предками. Честно говоря, я особо не вдавался в вопрос происхождения славян, однако рассказы Любаши меня заинтриговали. Примерно через час я уже знал, что скифы были вполне образованным народом, весьма воинственным и с хорошим чувством юмора. Древние греки сохранили их для потомков в образе кентавров, что в буквальном переводе означает лошади-быки, а в иносказательном — всадники из Тавриды, то есть из Крыма. Тогдашние обитатели Греции славились своим умом и справедливой оценкой соседних народов, и фигура кентавра Хирона в их мифологии выглядит весьма впечатляюще. Даром что тот являлся воспитателем Ясона, Тесея, Ахиллеса и Асклепия.

Но это всё легенды, хотя и рождённые из реальных событий. Забравшись на свою полку, я долго под стук колёс рисовал в воображении это мифическое племя. Перед глазами почему-то витала фигура высокого сурового на вид мужчины среднего возраста с длинными светлыми волосами, зачёсанными назад. Голубые, чуть прищуренные глаза разглядывали меня с вниманием человека умного и привыкшего повелевать. Сильные узловатые руки, скрещенные на груди, от запястий до широких плеч украшала татуировка. Что именно изобразил древний художник на его руках, я разобрать не мог, но мне казалось, что узоры были не простые и несли в себе глубокую смысловую нагрузку. Мужчина улыбался уголками тонких губ и что-то говорил. Сначала я ничего не мог разобрать, но потом сквозь размытую завесу времени пробилось несколько слов:

— Даниил, вставай!

Даниил — это я. По крайней мере, так зовёт меня мама, когда чем-то недовольна. Я открыл глаза и увидел, что в окно заглядывает любопытное утреннее солнышко, а надо мной склонилось прекрасное личико Любаши. Она осторожно трясла меня за плечо и шептала:

— Даниил, вставай!

Видимо, я уснул, хотя спать вовсе не собирался, ибо спать, когда на соседней полке лежит женщина твоей мечты, невозможно. Но я уснул, самым беззастенчивым образом, и мужчина с татуировками был всего лишь сном.

— Доброе утро, — улыбнувшись, сказала Любаша. В ответ я прохрипел что-то неразборчивое и натянул одеяло на голову. Мне хотелось, чтобы она подольше не убирала своей руки с моего плеча. Прикосновение её пальчиков доставляло мне огромное наслаждение, и я хотел, чтобы это длилось как можно дольше, желательно вечно. Однако Любаша оказалась девушкой с характером.

— Вставай и иди умываться. У тебя десять минут, иначе останешься без завтрака.

Оставаться без завтрака я не хотел, и потому пришлось вставать.

В тамбуре перед туалетом скопилась небольшая очередь: полная женщина с ноющим ребёнком и бородатый старичок в очках с намотанным на голове в виде тюрбана полотенцем и орденской планкой на потёртом пиджачке. Пока женщина мыла своего сопротивляющегося отпрыска, старичок пристал ко мне с расспросами. Дескать, откуда ты, сынок, и куда путь держишь. Когда пенсионерам делать нечего, они расспрашивают всех и обо всём, чтобы как-то развлечься, хотя, признаюсь честно, на пенсионера он не очень-то походил, слишком уж шустрый для изломанного жизнью и скудной пенсией дедули.

Любаша предупредила меня ещё в первый день, чтобы я держал язык за зубами и ни в коем случае не делился ни с кем целью нашего путешествия. Я отбивался от старичка как мог, ибо не в моих правилах отмахиваться от тех, кто когда-то с оружием в руках защищал моё будущее от немецко-фашистских захватчиков. Старичок попался напористый, и я едва не проговорился. К счастью, --">