Полина Александровна Дельвиг - Кошмар в августе

что та вроде даже обрадовалась. — А... тебя это не пугает?

— Пугает? Да это было бы спасением свыше.

— ?!

— Онкология, конечно, не подарок, зато появляется шанс.

Даша даже привстала:

— Юлька, какая же ты мужественная! Конечно, я приеду. Полечу первым же самолетом. — И после небольшой паузы чуть виновато добавила: — Надеюсь, на меня эта пакость не перекинется...

2

Через полчаса она уже чистила зубы, резала хлеб, гладила кофту и, пробегая мимо раскрытой дорожной сумки, забрасывала в нее освобождающиеся предметы: расческу, фен, косметичку, зубную щетку. Сборы много сил и времени не отняли: квартира была хоть и двухкомнатная, но такая крошечная, что умываться, завтракать и собирать вещи можно было практически не сходя с места. Всего через полтора часа рыжеволосый детектив был полностью готов к путешествию.

Присев в коридоре «на дорожку», Даша обвела свои владения озабоченным взглядом. Все произошло так спонтанно, что она даже не успела договориться с соседкой присматривать за квартирой и цветами. И тут же мелькнула мысль: не слишком ли поспешно она согласилась взяться за работу, на которую у нее даже разрешения пока нет? И с чего это Паэгле решила, что у нее детективное агентство? Наверное, кто-то из знакомых что-то перепутал: год назад она действительно работала в одном детективном агентстве, но, во-первых, чужом, во-вторых, секретаршей, а в-третьих, кончилось это печально. Однако переигрывать было уже поздно: в Москве ее с надеждой и верой ждет человек, которому она пообещала помощь. Даша встала, взяла сумку и щелкнула выключателем. Лишь бы Полетаев ни о чем не пронюхал, в противном случае даже зловещая цихлозома покажется ей легким насморком.

3

Сев в первый же самолет, который вылетал из пражского аэропорта в сторону Москвы, Даша совершенно не обратила внимания, что рейс не прямой, а с пересадкой, через Варшаву. Только услышав сообщение миловидной стюардессы, что через час они приземлятся в столице Польши, Даша запаниковала:

— Какая еще Польша? Матерь Боска, я лечу в Москву! Пани, прошу вас, сделайте что-нибудь! Я не хочу в Варшаву.

С трудом сдерживая улыбку, стюардесса поспешила ее успокоить:

— Не волнуйтесь, млада пани, в Варшаве вы пробудите всего сорок минут, а затем на другом самолете вылетите в Москву. Могу предложить вам прохладительные напитки?

— Прохладительные? — Даша подвигалась в кресле, устраиваясь поудобнее. — Знаете, я, пожалуй, выпью красного вина.

Время хоть и раннее, но глоток чего-нибудь бодрящего ей не повредит, тем более что на родной земле она, судя по всему, окажется не скоро.

Глава 2

Дверь стукнула. Прораб Семин автоматически поднял глаза и почувствовал, как от желудка к горлу поднимается жар. Он рванул ворот рубахи.

— Нет...

Вошедший опустился на свежевыструганный, еще пахнущий смолой табурет и мрачно кивнул:

— Да, Геннадий Михалыч. Еще один.

Семин обхватил голову и уставился в пустоту дверного проема.

— Ох, мать твою... — бессильно выдохнул он.

Принесший дурную весть рабочий угрюмо растирал заскорузлые, как старая кора, ладони.

— Что делать-то будем, Михалыч? Сообщим кому надо или... — он поскреб шею, — опять, в карьер?..

— Чего?!

— Я говорю, четвертый уже... Хорошо, если никто не пронюхает, а что как найдут? Мы ж даже не знаем, кто такие. На братков ироде не похожи: жидкие да чистые, и убивают их как-то... — Филин брезентовым рукавом устало отер пот на лице. — Срам один.

После этих слов Семин словно очнулся. Вскочив с кресла, подбежал к распахнутой настежь двери.

— Чего орешь? Ты бы еще гостей назвал! А если кто услышит?

— Так, Геннадий Михалыч, скоро и так все узнают.

Загорелый дочерна Филин в отличие от начальства говорил медленно, с привычной усталостью, словно мешок камней в гору тащил.

— Думаете, легко троих покойничков до того было ховать? Ладно, за Мишку я ручаюсь, но второй, Колька Анохин, так тот ведь совсем пацан, у него что? Ветер в башке. Прижмет кто покрепче — враз доложится. — И, коротко высморкавшись, буркнул: — Того и гляди, спьяну бабе какой сболтнет.

— Чего каркаешь, зараза? Расселся, как сволочь, и каркает, и каркает... — Прораб замахал обеими руками: — Заткнись, без тебя тошно!

— Да я-то здесь при чем? — набычился рабочий. — Я, что ли, заставлял их мертвяков закапывать...

— «Я, не я»! Да какая теперь разница? Сам говоришь: оба по --">