Лина Филимонова - Тайны Васильков, или мое нескучное лето

длилось, наверное, всего лишь несколько секунд и развернула сверток.

Это была она. Сапфировая сережка. Она переливалась в ярких солнечных лучах, и я не могла бы сказать точно, какого она цвета: синего, фиолетового, голубого или сиреневого. В середине этого сверкающего великолепия был большой сапфир, а вокруг него — множество мелких сапфиров и бриллиантов, как и говорил Павел Юрьевич.

— Ух ты, — восторженно воскликнула я. — Это действительно настоящее сокровище!

— С ума сойти, — поддержал мой восторг Борька.

— Вы знали, что этот кувшин с секретом? — спросила я Степана Пантелеевича, когда мы, наохавшись и навосторгавшись, пошли на кухню, чтобы подкрепиться чаем и остатками торта.

— Нет, — он покачал головой. — Про этот конкретный кувшин я ничего не знал. Но мне приходилось сталкиваться с подобными изделиями в прошлом.

— Если бы не вы… — начала я.

— Если бы не я, — прервал меня Орлиный Глаз, — вы бы, несомненно провозились с этим сосудом тайны гораздо дольше. И получили бы от всего процесса немалое удовольствие, — добавил он с улыбкой.

— Я не уверена, что нам удалось бы его открыть.

— Ну, откуда такие сомнения в собственных силах? Конечно, вам бы все удалось.

— А если бы Борис не вспомнил про эту фотографию…

— Рано или поздно кто-нибудь из вас обязательно вспомнил бы. Может быть тогда, когда вы вернулись бы домой… Ведь она висит у вас на стене.

— Да, — пришлось согласиться мне. — Наверное, все же вспомнили бы. Но…

— Никаких «но», — подмигнул мне Орлиный Глаз.

— Я хотела сказать, — снова начала я.

— Иногда лучше ничего не говорить, — он прижал палец к губам.

Может, он и прав. Он знает, что я ему очень благодарна. И не только я… И мы это знаем. А если все знают, может быть, слова, действительно, не нужны. Но все-таки… Я открыла рот, чтобы разразиться очередным высказыванием, но обнаружила, что слушать меня уже некому. Степана Пантелеевича на кухне не было. Я растеряно озиралась по сторонам. В воздухе он растворился, что ли?

Засунув сокровище в кувшин, где оно, скорее всего и хранилось в былые времена, и оставив Борьку его сторожить, мы с Ваней пошли прогуляться к речке. Белка осталась с Борисом. Они были очень заняты: смеялись над давней историей, из-за которой Белка не хотела видеться с моим братом. Оказывается, Белка однажды все же приезжала в Васильки. Меня тогда там не было, но зато был Борис. Ей было четырнадцать, ему — двадцать. Он произвел на нее неизгладимое впечатление. Настолько неизгладимое, что Белка, наплевав на гордость и собственное достоинство, бегала за ним, как собачонка (по ее словам), писала записки, посвящала стихи и вообще не давала прохода. Борису было сначала смешно, а потом очень неловко. А теперь ей настолько стыдно об этом вспоминать, что она предпочла бы не увидеть Степана Пантелеевича, но зато избежать встречи с Борисом. Хорошо, что я притащила Белку к нам, заманив сокровищем. Борис неожиданно сказал, что у него амнезия после удара о троллейбус, Белка рассмеялась и напомнила ему, какой она была дурочкой. Теперь они вспоминают былые времена и хохочут. А мы идем к реке. Солнце собирается закатываться за горизонт, окрашивая все в веселые и очень красивые цвета. Даже на Ваниных волосах можно было заметить сиреневый отлив.

Когда мы только вышли из дома, нам навстречу попался мой старинный приятель, Генка Крокодил. Видимо, только что приехал. Идет, улыбается, демонстрируя все свои сто тридцать три зуба и сияя крупными оранжевыми веснушками. На самом деле на крокодила он ни капельки не похож, скорее на радостного бобра. Я тоже заулыбалась ему в ответ, но, как оказалось, это было необдуманно и преждевременно.

— Да это же Катька Выдра! — радостно прокричало это бестолковое существо.

Нет, ну бывают же люди, у которых с возрастом ни капли мозгов не прибавляется!

— Привет, — холодно произнесла я.

— Ты что, не узнала меня?

— Как же, узнала. Крокодил без Чебурашки.

— Подумаешь, какие мы важные стали.

- А ты ни капли не изменился.

— Ну так! — с довольным видом произнес… — Ну, еще увидимся. Я к Вовке иду. Слышала, они с Галкой поженились? Ну и дела…

— Слышала, слышала. Даже видела. От меня привет.

И он засеменил быстрыми шагами в противоположную сторону.

— Ну вот ты и знаешь мою страшную тайну, — сказала я, смущенно глядя на Ваню, который в продолжение всего диалога стоял, спокойно за нами наблюдая и --">