Дарья Аркадьевна Донцова - Черная жемчужина раздора

могла похвастаться талантом дипломата. Она правду в лицо людям говорила без экивоков и всегда вела себя как хотела. Трения начались сразу, когда молодожены вернулись из свадебного путешествия. У Марии Алексеевны большой дом, Головина торжественно заявила:

– Дорогие, я открыла для вас левую часть особняка, живите счастливо!

Елена перевела дух, а я в эту секунду успела удивиться.

– Открыла левую часть? Половина здания до тех пор была закрыта?

Гостья кивнула:

– Верно. Давайте я все объясню. Мария Алексеевна происходит из аристократического рода Головиных. В начале девятнадцатого века ее предок основал в Подмосковье усадьбу, назвал ее «Черная жемчужина любви». На большом участке стоял дом из двух флигелей и центральной части. У мужчины была огромная семья, тьма бедных родственников, приживалок. Он всех приголубил, кормил, поил, одевал. Все последующие Головины вели себя так же. И до тысяча девятьсот семнадцатого года поместье оправдывало свое название. После большевистского переворота в усадьбе открыли санаторий. Владельцем имения тогда был дед Марии, пожилой человек, прекрасный доктор, он получил в здравнице должность завхоза. Но в реальности был там главным врачом. Его сын, Алексей Головин, папа Марии, выучился на невропатолога и продолжил дело отца. Семья Головиных всегда жила в селе Шихово. Просто она сначала занимала особняк, потом переместилась в крохотный домик у ограды в самом дальнем углу усадьбы. Еще в середине двадцатого века деревня считалась захолустьем, а сейчас от нее на машине пятнадцать минут езды до МКАД. Алексей Головин дружил с множеством лучших представителей творческой советской интеллигенции. Кто только не пил чай в Шихове: актеры, писатели, композиторы и руководящие деятели компартии. Просто Ноев ковчег, каждой твари по паре. Какие споры велись в доме! Какие страсти кипели! В шестидесятые годы во время хрущевской оттепели^[1] кто-то из друзей Алексея добился, чтобы директором санатория стала Елизавета Федоровна, бабушка Игоря, после ее смерти заведовать всем стала дочь Мария Алексеевна. Жила она по-прежнему в домике для прислуги. В самом конце восьмидесятых на волне перестройки, свекровь сумела приватизировать землю, вернула себе родовое гнездо. Левый флигель особняка она закрыла. Да и зачем он был нужен, если учесть, что тогда семья Головиных состояла из двух человек: самой Марии и ее сына Игоря. Им вполне хватало кухни, столовой, гостиной в центральной части да четырех спален в правом крыле.

– Даже много для пары жильцов, – заметил Коробков.

– Согласна, – улыбнулась Елена, – в начале двухтысячных, когда дела Марии резко пошли в гору, она сделала масштабный ремонт, перестроила все здание. Санаторий в советские времена считался элитным, в нем отдыхали дети и жены партийных чиновников. Сейчас-то крупные политики отправляют свои семьи за границу. А в СССР это не приветствовалось. В здравнице было всего десять небольших номеров, их «нарезали» из просторных комнат. А в центральной части располагалась столовая. Сами Головины, как я уже говорила, жили в домике для прислуги. Заработав деньги, Мария вернула дому прежний облик. В левом флигеле снова появилось три просторных спальни с санузлами. В правом было четыре комнаты. В центре особняка кухня с залами для еды и отдыха, библиотека. Левый флигель после ремонта за ненадобностью вновь закрыли. Так он и стоял до женитьбы Игоря. И как встарь над калиткой поставили арку с названием «Черная жемчужина любви».

Мария Алексеевна отдала Кате ключи и заявила:

– Владей своей частью.

Екатерина и Игорь пошли осматривать свои владения. Вечером за ужином мать мужа поинтересовалась:

– Катюша, как тебе гнездышко?

Лена горько вздохнула:

– Кате бы выразить восхищение, поблагодарить ее, похвалить интерьер. Далеко не всякая свекровь отдает невестке половину своего дома. Но Катя, как обычно, заявила правду в глаза:

– Ничего, просторно. Хватит места и нам, и детям, и моей маме.

При словах «моей маме» Мария Алексеевна не смогла удержать улыбку на лице. Пару секунд она сидела с выражением крайнего изумления. А Катя продолжала:

– И придется ремонт сделать.

– Ре-монт? – по слогам повторила свекровь. – Но помещение в идеальном порядке. Я вернула особняку его первозданный облик, заперла флигель, который сейчас отдала вам. Никто там не жил.

– Стены затянуты --">