Наталья Николаевна Александрова - Дело – труба!

То есть мошенников-то у нас хватает, их можно встретить повсюду – начиная с тех, кто обманывает доверчивых граждан возле метро с помощью всевозможных лохотронов и лотерей, и заканчивая теми, кто вещает по телевизору об успехах и небывалом развитии экономики. Хотя, надо сказать, ни тем, ни этим в последнее время не особенно и верят. Не то чтобы народ очень поумнел, просто денег стало меньше, а проблем больше.

Леня Маркиз был мошенником настоящим, как он сам говорил – мошенником всех времен и народов, самым лучшим, единственным и неповторимым. Ему было известно множество способов безболезненного отъема денег у некоторых обеспеченных индивидуумов. У бедных Маркиз денег никогда не отнимал, говорил, что себе дороже. И вообще никогда не обманывал вдов, сирот и пенсионеров. Денег, говорил, мало, а хлопот полон рот.

Его партнерша Лола тихонько посмеивалась над ним, говоря, что Ленька слишком сентиментален и что дай ему волю – он будет вообще деньги бедным раздавать, как Робин Гуд или Дубровский. Впрочем, Дубровский, кажется, так не делал.

Лолу Маркиз нашел совершенно случайно, убедился в ее выдающихся способностях и предложил работать вместе. Лола фыркала и сопротивлялась, ведь по образованию и призванию она была настоящая драматическая актриса и мечтала о славе и замечательных ролях в театре и кино. И чтобы получить премию – ну, не «Оскар», но хотя бы «Золотой глобус».

Но все же Лоле быстро надоели крошечные театрики, интриги коллег и грязь в гримуборных, особенно надоела ей нищета, так что она бросила театр, и компаньоны для удобства стали жить вместе в большой четырехкомнатной квартире.

Так много места требовалось потому, что за время совместной плодотворной работы компаньоны успели обрасти тремя домашними любимцами.

Первый – крошечный песик мексиканской породы чихуахуа, в которого Лола вложила всю любовь и нежность бездетной женщины. Она ужасно избаловала Пу И, которого назвала в честь последнего китайского императора. Какое отношение древняя мексиканская храмовая собака имеет к последнему китайскому императору, Лола предпочитала не уточнять.

Вторым в квартире появился угольно-черный котище, которого Маркиз назвал в честь своего погибшего учителя Аскольдом. Кот был красив и вальяжен, настоящий четвероногий джентльмен, и иногда он так походил на Аскольда-человека, что Маркиз всерьез задумывался о переселении душ.

Третьим в квартире появился попугай. Он влетел зимой в неосторожно открытую форточку и сразу дал понять хозяевам, что поселился у них всерьез и надолго, а учитывая большую продолжительность жизни попугаев – то навсегда.

Лола отпечатала несколько десятков объявлений о найденном попугае и расклеила их по всему району, но прежние хозяева птицы так и не объявились.

Возможно, причиной этого было то, что попугай говорил, причем лексикон у него был грубый, а в значительной степени даже непечатный. Звали его, как вскоре выяснилось, Перришон, и, по мнению Лолы, он очень плохо влиял на Пу И. Кота попугай задевать боялся – в случае чего, Аскольд мог за себя постоять.

Во всяком случае, все три питомца Лолы и Маркиза сдружились, и втроем они то и дело совершали антиобщественные поступки, проще говоря – хулиганили.

– Куда это ты свернула? – оглянулся Маркиз.

– Пу И надо забрать, а то Ухо его еще накормит чем-нибудь неподходящим.

Маркиз не стал спорить – знал, что в отношении Пу И Лола никогда не уступит ни пяди. Они доехали до Обводного канала, где у Уха была мастерская.

Приятель Маркиза Ухо получил свою кличку вовсе не за оттопыренные уши, а за то, что мог на слух определить любую неполадку в моторе любой машины. Ухо держал мастерскую, куда обращались многочисленные проверенные, давно знакомые клиенты, а Маркиз ценил его за то, что приятель быстро мог достать любое транспортное средство, начиная от армейского вездехода и заканчивая, как сегодня, детской коляской.

Сейчас коляска, сложенная, стояла в углу мастерской, а на матрасике рядом сидел пупс в комбинезоне, который использовался в качестве ребенка. Пупс умел шевелить руками и говорить «мама».

Возле пупса разлегся Пу И, который хрустел чем-то явно недозволенным.

– Ну так и знала, – набросилась Лола на Ухо, – это же соленые сухарики, ему нельзя!

– Да? – удивился Ухо. – А он ничего не сказал, мы с ним и пивка дернули.