Дарья Александровна Калинина - Муж из натурального меха

Дубочки и его главной усадьбы, в которой и происходит наше действие.

Само поместье возникло буквально из ничего, на месте маленькой, тихо загибающейся деревеньки, в которой совсем недавно жило всего несколько стариков и парочка тихих алкоголиков. И вот силой воли одного-единственного человека, Василия Петровича, дорогого и любимого мужа Алены, возник целый поселок. Причем поселок процветающий и вполне сам себя обеспечивающий.

Начиналось все вполне невинно – с чистого поля и маленького конного завода, возникшего на этом месте. На этом самом заводе Василий Петрович воплощал свою давнюю мечту вывести отечественную породу, которая могла бы не только на равных участвовать в скачках, но и утерла бы нос английской верховой. Такая у Василия Петровича была мечта, а как человек азартный и к тому же свободный в средствах, он эту свою мечту начал активно претворять в жизнь.

Постепенно при заводе образовалась конюшня с выбракованными, не взятыми на племя лошадьми. Убивать или продавать своих друзей, которые по каким-то показателям не подошли для развития породы, но при этом были сильными и полными жизни животными, рука у доброго Василия Петровича не поднялась. Вся выбраковка, конечно, оставалась при заводе. Так сформировалось новое направление в работе Дубочков – иппотерапия.

Стали приезжать дети, которым такое лечение было показано. Для них построили пансионат и небольшую молочную ферму, чтобы под рукой были натуральные сливки, сметана и молоко прямо от коровы. Для коров пришлось увеличить кормовые поля. Чтобы было кому заниматься пахотой и сбором урожая, Василий Петрович закупил еще технику и нанял людей. Этих людей тоже надо было чем-то кормить – пришлось завести птичник, устроить огороды, построить теплицы.

Параллельно был разбит фруктовый сад, а поскольку плоды тоже нужно было где-то перерабатывать, появился и консервный завод. Само собой, он давно уже снабжал не только жителей Дубочков, но и поставлял продукцию в окрестные магазины. Словом, поместье постепенно увеличилось в размерах настолько, что сейчас счет его постоянных обитателей шел уже на сотни. В сезон же и во время праздников, до которых Василий Петрович был большим охотником, здесь бывало больше тысячи, а то и двух гостей.

– Шапочки, горжетки, – донесся горестный стон Лильки. Она все еще продолжала убиваться по своему горю. – Муфточки! Пелеринки! Жаке-ти-ки!

Алена не выдержала:

– Слушай, ты горюешь из-за того, что Борис исчез, или его подарков жалко?

Лилька уставилась на Алену, явно не понимая, о чем ее спрашивают. В ее представлении, одно от другого как-то не отделялось. Есть Борис, и он дарит своей любимой Лилечке дорогие подарки. Что здесь неясного? Одно с другим идет в комплекте.

Борис уже почти три года назад сделался ближайшим соседом Василия Петровича – после того как взял в аренду солидный кусок леса по соседству с Дубочками. Но хотя и сосед, и всегда любезен, и готов прийти на помощь, а Алене этот человек не очень нравился. Она не могла четко сформулировать, что именно в их новом соседе так ее раздражает, но стоило ему появиться на пороге их дома, как настроение у нее стремительно портилось. В такие минуты она старалась как можно незаметней исчезнуть из гостиной, чтобы не видеть лишний раз Бориса и не слышать его шумные речи.

А поговорить сосед любил. Но вот какое дело: все его мысли были направлены исключительно на процветание собственного бизнеса – охотничьего приюта «Вальхалла». В принципе в этом не было ничего особенного.

«Болеет человек душой за свое дело» – так по этому поводу говорил Василий Петрович. Но Алене казалось, что если Борис и болеет, то не душой, а каким-то другим местом. Кошельком, например.

И еще ей не нравилось само дело, которым занимался Борис. На взятых в аренду лесных угодьях он специально разводил лесного зверя: косуль, оленей, лис, волков и даже медведей. Но не просто для того, чтобы выпускать их в дикую природу, а для отстрела. И это Алене было неприятно.

– Да какая разница? – пытался переубедить ее муж. – Что корова, что лось – конец все равно у животного один.

Но Алена считала, что если домашняя корова давно признала над собой власть человека, то лесная корова – лосиха – вполне способна сама о себе позаботиться. Просто не надо животному в этом деле мешать.

– Мне жалко бедных ласок, хорьков и куниц. Жалко белочек. Жалко даже нутрий с бобрами. Но жальче всего тех зверей, которых на --">