Дональд Эдвин Уэстлейк - Полицейские и воры. Авторский сборник

могли спутать. Водитель, может, и хорошо управлял автомобилем, но был никудышным актером. Все равно он никогда бы не прославился, даже если бы выжил. В голосе водителя явно сквозила фальшь, не скрывавшая его истинных намерений, когда он сказал: «Я проголодался, а ты как? Давай остановимся у закусочной и возьмем пару гамбургеров».

Все они предатели. Но ему–то какое до этого дело? Ведь они подружились, поэтому должны были друг другу помогать. Почему водитель принял сторону доктора Чакса, не дав возможности сумасшедшему даже оправдаться?

Он настолько взбесился, что сделал большую глупость. Ему следовало подождать, пока они остановятся возле какой–нибудь закусочной, благо ночи были безлунными. Но предательство было настолько подлое, гнев настолько сильным, что ждать он просто не мог. Сумасшедший вцепился в горло водителя, «плимут» вильнул в сторону и врезался в дерево.

Но все же даже после такой глупости сумасшедший поступил вполне разумно. Он сразу же схватил бумажник и чемодан водителя и выскользнул из объятой пламенем машины. Сумасшедший рванулся прочь, во тьму, а пламя позади, словно ненасытная глотка, взметнулось и поглотило автомобиль. Потом раздался взрыв.

Но, должно быть, любитель совать нос в чужие дела заметил, как сумасшедший выскочил из машины и устремился по склону холма. Безумец рассчитывал отсидеться в кустах, пока не уедет полицейская машина, и только потом двинуться по обочине шоссе. Но длинноносый не дал ему такой возможности. Еще один союзник доктора Чакса.

И старик поступит точно так же, все они одним миром мазаны.

Сумасшедшему было неприятно делать то, что он должен был сделать. Но разве самосохранение не основной закон жизни? Нельзя позволить эмоциям взять вверх, допустить слабость, это вернет его к пыткам доктора Чакса.

Разве отец не говорил, что всегда и везде отличительная черта человека в том, что он делает только то, что ему необходимо?

Да, но все это так тяжело, так тяжело…

Тихо постанывая, сумасшедший сполз по ступеням веранды к чемодану и отстегнул один из кожаных ремешков. Полоска шириной в дюйм, крепкая черная кожа с квадратной латунной застежкой. Сумасшедший обернул ремешок вокруг левой руки и вернулся на веранду.

Дверь оказалась запертой. Оба окна тоже.

Скорбь сменилась раздражением, раздражение превратилось в злобу. Разве его задача так уж легка? Зачем делать ее еще сложнее?

Сумасшедший кружил вокруг дома подобно зимнему ветру, отыскивая хоть какую–нибудь щелочку, чтобы проникнуть внутрь. Наконец обнаружил, что маленькое окно на кухне первого этажа не заперто.

Пролезть через маленькое окошко оказалось нелегкой задачей – сразу за ним располагаясь мойка, широкая и глубокая старомодная мойка, о которую сумасшедший ушиб левый локоть. Безумец скрипнул зубами от боли и ужом прополз через мойку на пол, где, стоя на четвереньках, принялся растирать ушибленное место. Он как–то странно раскачивал головой, словно змея. Шляпа упала, и сумасшедший, отыскав ее, снова нахлобучил, прежде чем двинуться дальше. Наверное, он думал, что она служит ему маскировкой.

На кухне царила тьма. Сумасшедший двинулся через темный холл к сумрачной столовой, куда пробивался свет из гостиной.

Старик все еще спал. Телевизор тарахтел, какой–то мужчина брал у другого интервью, пристроившись в уютном кресле. Собеседники хохотали, им вторила невидимая толпа, и это был единственный источник звука в доме.

Сумасшедший на цыпочках пересек столовую. Персидский ковер гасил звуки, издаваемые шлепаньем его мягких тапочек. Безумец осторожно обогнул кресло и схватил старика за горло. Теперь он держал кожаный ремешок обеими руками, туго затягивая его вокруг шеи старика. Старик проснулся и попытался высвободиться, но у безумца было преимущество. Он прижимал спину жертвы к спинке кресла и все туже затягивал ремешок.

Через какое–то время старик затих.

Перед тем как уйти, сумасшедший выключил настольную лампу, так как ему не хотелось видеть лицо жертвы. Хотя ему уже не раз приходилось видеть лица задушенных людей, но это зрелище по–прежнему вызывало у него отвращение. Теперь только телевизор освещал комнату слабым голубым светом.

Сумасшедший осторожно пересек комнату, пытаясь найти выключатель и зажечь свет на лестнице. Это не должно привлечь внимания, жильцы наверху подумают, что старик --">