Павел Леонидович Скуратов - Среди падших (Из Киевских трущоб) (СИ)

трущоб) (СИ). Иллюстрация № 3" title="Книгаго, чтение книги «Среди падших (Из Киевских трущоб) (СИ)» [Картинка № 3]">

тило его, зубы застучали и от холода, и от нервной лихорадки.

— Что такое? Что вам надо?

— Здесь живет Савва Завейко?.. Отвечай скорей!.. Я час целый мотаюсь… и толкаюсь из дома в дом… Тут живет, что ли?..

— Здесь! Здесь!

— Ты сын?..

— Да.

— Беги со мной… неладное приключилось с отцом; беги, а то, чего доброго, в живых не застанешь…

Павлюк задрожал. С его батькой худо… с его батькой!! Господи, да что же это?!! Он схватил шапку и точно новая жизнь, новая сила влились в его больное тело и он быстро побежал за незнакомцем.

За ними, прихрамывая, следовала Галатея.

Дорогой несколько раз он порывался спросить у незнакомца, что такое случилось с отцом… но тот только махал руками и торопливо говорил:

— Иди, иди — узнаешь…

— Да жив ли?

— Когда ушел, был жив…

Павлюк бежал. Он не замечал ни мороза, ни ветра; он не замечал, как взбудораженный ветром снег залезал ему в уши, в рот, в глаза, таял и тотчас замерзал корочкой на коже его лица, ушей, шеи, опять таял и опять креп. Он не замечал, что его драные штиблеты были полны снега; он не замечал, что все крепчавший ветер воровски проникал и под летнее пальто, лаская морозным поцелуем грудь, и под панталоны, надетые на голое тело, и под шапку, и сквозь шапку, леденя бедную голову…

Они миновали одну улицу, другую, третью… Тут им попался прикрытый полостью дремавший извозчик. Незнакомец подбежал, толкнул ванька и, крикнувши: «На Б — ку», — сел в сани, куда за ним машинально вскочил и Павлюк. Коренастая лошадка довольно быстро бежала, — желая согреться.

— Пошел, пошел, — подгонял незнакомец. Это был на вид довольно приличный молодой человек из типа маменькиных сынков.

— Я к тебе тоже на извозчике приехал, да он не захотел назад везти, повернул домой…

— Как же вы нашли-то меня?!

— Твой отец объяснил адрес; вот он у меня в руках, я записал. Молил, чтоб сына привезти… ну, я и согласился. Другие-то товарищи отговаривали, а я не послушался, поехал, больно жалко его стало… очень любит он тебя…

— Да что же с ним? Говорите, Бога ради! Не мучайте меня! Зачем терзаете меня?! Что я вам сделал?! Говорите же! Говорите!

— Да пойми ты, долго рассказывать… приедешь и узнаешь, и увидишь сам… Пошел, пошел… — опять подгонял незнакомец извозчика.

Ванько был добросовестен и усиленно дергал вожжами и растягивал чуть не до крови губы лошади. Та бежала то рысью, то подымалась вскачь.

За санями, не отставая ни на шаг, бежала запыхавшаяся Галатея.

— Заверни налево в улицу и направо остановишься в конце у крайнего дома… понял?..

Опять задергал вожжами ванько, зачмокал, занукал, — раз пять обругал кобылку и холерой, и толстобрюхой, и ленивым чертом и, наконец, обозвав «Эх ты, милая», тпрук-нул и остановился у двухэтажного, довольно приглядного дома.

Незнакомец кинул ваньке целковый. Тот ломал шапку, благодарил, но никто не обращал внимания на его поклоны.

Незнакомец усиленно дергал за ручку звонка…

Минуты через четыре дверь отворил бледный, перепуганный лакей.

Глава II

СИЛКИ

На Ф…ской улице стоит довольно богатый дом. Одну из квартир занимали Василий Пантух и Мария Курилич. Эта милая чета занималась темными делами и преимущественно в свои силки заманивала молоденьких девушек; эксплуатировали запутавшихся в расставленной паутине бабочек и набивали золотом свои карманы. При них состояли свои агенты, свои соглядатаи, которые за известную лепту доставляли сведения о подходящих субъектах и ловкими маневрами заманивали в притон намеченные жертвы. Обстановка квартиры отличалась яркостью, золотой мишурной мебелью и безвкусицей. Кроме занимаемых хозяевами, вся квартира состояла из мелких комнат, таинственно обставленных мягкой мебелью, преимущественно удобными кушетками, диванами, оттоманками, освещаемых где розовыми, где голубыми, где молочными или пестрыми фонарями. Вечером туда собирались молоденькие особы, богато и пестро одетые,

--">