Евгений Евгеньевич Асноревский - Румлонская башня

– Чего же ты в таком случае хочешь? – спросил привратник.

– Я хочу стать ратницей Цеха. Хочу сражаться.

Привратник захохотал. Он довольно долго не мог остановить себя, радуясь неожиданной возможности повеселиться. Наконец цеховой прервал смех и, вытирая набежавшие слёзы, проговорил надломанным голосом:

– Знаешь ли ты, девица, что только три десятка женщин, за всё время, были ратницами Цеха. И походили они более на меня, чем на тебя. Да тебе сил не хватит убить петуха! Ну, а что уж говорить про человека. Ратники Цеха – это лучшие воины, какие только есть в Княжестве. Возвращайся скорее в свой дом, где бы он ни был, и учись хорошо готовить свекольный суп. С виду ты вроде бы достаточно милая, хотя и одета неподобающим образом. Думай лучше о кухонных ножах, а не о стальных мечах. Так тебе будет больше пользы.

– Как тебя зовут? – спросила девушка помолчав.

– Райкаша, – ответил цеховой.

– Мне кажется, такое имя скорее подходит женщине, – заметила девушка, продолжая смотреть в глаза несговорчивого стража.

– Да ты…– зло проговорил привратник, – ты хоть понимаешь…

– Я понимаю, что ты обязан пропускать всех, кто приходит по какому-либо делу к цеховым, если только посетитель не вооружён. На мне оружия нет. Можешь даже меня обыскать, если хочешь. Хоть прикоснёшься к женскому телу. Тут, в дверях, тебе, наверное, одиноко. И, думаю, лишь малое число девиц тебе удавалось хотя бы поддержать за руку. Не потому ли ты так бросаешься на женщин?

Привратник молчал и лишь угрожающе смотрел на гостью, но спустя несколько мгновений, не нарушая молчания, страж отодвинулся в сторону. Девушка бросила на цехового насмешливый взгляд и молча прошла во двор особняка. Её взору открылись небольшие каменные скульптуры и фонтан. Гостья резиденции Всельчаков свернула направо и вошла в здание.

Спустя короткое время посетительница уже сидела в одной из комнат особняка, а перед ней расположился, на высоком кривоногом стуле, цеховой секретарь.

– Чем Цех может тебе помочь, милая девица? – спросил полноватый секретарь и встряхнул своей большой, совершенно лысой головой.

– Я хочу быть ратницей вашего братства, – прямо ответила девушка. – Дайте мне возможность пройти испытание.

– Любезная девица, – сказал секретарь высоким слащавым тенорком, – тебе должно быть известно, что наш цех называют Цех Весельчаков. Мы веселим людей, а не убиваем. Если ты хочешь найти себе музыкантов на свадьбу, чтобы они ублажали слух твой и твоих гостей, если ты и твоя семья желаете, чтобы произошедшее торжество было сохранено для памяти столетий посредством живописи, даже если ты хочешь купить себе прекрасное платье для свадьбы, – тут секретарь окинул взглядом мужской наряд девушки, – то ты пришла в нужное место. Мы можем устроить для вас великолепный пир, можем найти лучших кучеров для свадебных повозок. Но ратницы? Кто тебе сказал, что они вообще существуют и, к тому же, находятся в нашем цеху?

– Все знают о вас, любезный господин, – сдержанным тоном сказала девушка, – что вы не только помогаете людям организовывать их весёлые пиры, но и отыскиваете украденное золото, наказываете похитителей скотины, защищаете от наёмных убийц и делаете многое другое, что пристало делать великим воинам, которыми, вне всякого сомнения, являются некоторые члены этого цеха.

– Некоторые члены цеха? – переспросил секретарь и широко улыбнулся. – Все члены этого цеха – великие воины, если говорить начистоту. Раз уж ты знаешь о нашем ремесле, то не буду это отрицать. Одни цеховые воюют мечами, другие своими умами и сердцем. Одни используют магию, другие сталь, а некоторые могут применить и первое, и второе. Если ты хочешь помощи с украденными шпильками или платьями, то мы можем помочь тебе и в этом деле. Но сделать тебя ратницей? Может быть у тебя бывают вещие сны? Тогда ты можешь попробовать…

– Стать вружиткой, – закончила девушка фразу секретаря. – Быть может, вещие сны у меня и случаются, но я хочу быть ратницей. Магия меня пока не интересует, и она опасна. Хотя, кто знает, быть может вся ваша магия лишь искусные трюки.

– Трюки… Хм… А быть ратницей по-твоему не опасно? – спросил ехидным тоном секретарь.

Девушка немного смутилась, а затем, помолчав, добавила:

– Опасно! Но это та опасность, что мне по сердцу.