Ирина Игоревна Лобусова - Праздник Святой Смерти

дай Бог, заночуем в этой дыре на ночь глядя. А в феврале-то ночи морозные!..

— Так уже ночь на дворе! — воскликнул молодой, — ты бы хоть печку включил, если уж быстрее ехать не можешь!

— Тебе-то куда спешить? — усмехнулся Бершадов, и, едва прозвучал его тихий, спокойный голос, как молодой весь сжался, прикусил губу и больше не издал ни единого звука. Вжавшись еще больше в сиденье, он пытался стать как можно меньше.

Бершадов между тем неторопливо раскрыл планшет, достал пачку машинописных листов и каран- даш и принялся делать какие-то пометки. Но очень быстро перестал.

— Продолжай дальше, — скомандовал вдруг он, как бы продолжая. — Так на чем мы остановились? — Рука его с карандашом замерла на очередной пометке, которая была жирно подчеркнута фиолетовым грифелем.

Седой мгновенно обернулся:

— В последний раз его видели в районе Болграда, там, где раньше граница была. По слухам, он пытался переправиться через озеро Ялпуг, искал лодку. Договаривался с местными рыбаками.

— «По слухам, видели»… — поморщился Бершадов. — Это не работа. А у меня есть сведения, что он спокойно разгуливал по Одессе два последних дня, продавал часть ворованной одежды в скупке на Привозе. А вы: «Озеро… Рыбаки…» С такой работой давно пора вас отдать под трибунал!

— Помилуйте… Да я… Да мои люди… Наружное наблюдение… Четверо суток не снимали… — быстро-быстро залепетал седой, побледнев (это было видно даже в темноте) и задрожав при этом так, словно на него действительно было нацелено дуло пистолета.

— Учтите, я вас взял с собой только потому, что вы с самого начала вели это дело, — спокойно произнес Бершадов, — и финальный аккорд — арест — по праву принадлежит вам. Вы хоть знаете, где находитесь? — усмехнулся он.

— Где-то под Овидиополем, — прошептал седой.

— Верно. И едем мы туда по одной простой причине. У меня есть люди, которые работают гораздо лучше, чем вы. Советую это запомнить. — Григорий вернулся к бумагам.

В машине повисла напряженная тишина. Бершадов сделал несколько пометок в документах. Повернулся к сжавшемуся на сиденье молодому:

— Игорь, что по сожительнице?

Тот мгновенно очнулся:

— Как мы и предполагали, фенобарбитал. Он отравил ее, подсунув тройную дозу. Очевидно, она нашла у него фальшивые документы. И, по слухам, даже устроила скандал.

— И снова: «Очевидно… По слухам…» — поморщился Бершадов. — С ума сойти, с кем приходится работать! — воскликнул, не удержавшись. — Учти, Игорь! Я разрешил тебе остаться в органах и даже взял в свой отдел не из уважения к твоим прошлым заслугам. Есть разные причины, по которым я дал тебе этот шанс. Знать тебе их не обязательно. Но если ты провалишь эту операцию…

— Я не провалю! — В голосе того, к кому Бершадов обращался, Игоря Барга, зазвучал такой энтузиазм, что внешне он напомнил скорее истерику. — Я не провалю! Чем хотите поклянусь!

— Молчи уж! — вздохнул Бершадов.

— Въезжаем в город, — сказал шофер, и автомобиль, чуть ускорившись, выехал на более ровную дорогу.

— Дом там, где конный завод, — сказал Бершадов.

— Да помню я, — вдруг огрызнулся шофер, скорей, по привычке, чем из-за бесстрашия.

— Дом окружен, — продолжал, не обращая на этот выпад внимания, Григорий. — По моим сведениям, сейчас он там находится. Он ждет паспорт, чтобы отправиться на паромную переправу. У него есть сообщники, которые должны провести его на паром незаметно для пограничников. Паром отправится в Батуми. Оттуда, горными дорогами, он собирался выбраться из СССР и перейти на запад. Он твердо уверен, что это отличный план. Насчет сообщников, — улыбнулся Бершадов.

— Они… — молодой не осмеливался на него посмотреть.

— Арестованы, все до единого, — снова улыбнулся Григорий. В глазах его при этом не отражалось и тени улыбки.

Наконец показались первые дома. Так как уже стемнело, кое-где в окнах горел свет. Дорога стала более оживленной. Стали появляться люди, автомобили.

На особенно оживленном перекрестке — здесь располагалась остановка автобуса — прямо за навесом стоял большой грузовик. Шофер, подняв крышку капота, копался в моторе. На лавочке остановки две старухи в платках, оживленно беседуя, ждали, видимо, последнего автобуса в город.

— У человека машина сломалась, — вдруг сказал Бершадов, увидев грузовик, — а ну-ка остановись! Надо подсобить.

Шофер бросил на него недоумевающий взгляд. Однако перечить --">