Антон Чиж - Циклы "Алексей Пушкин"-"Родион Винзаров".Компиляция. Книги 1-20

Михаил Аркадьевич, недолго думая, согласился.

И если бы знал, во что вляпался.

Юное дарование прибыло две недели назад и уже досадило начальнику сыска так, что Эфенбах не знал, как от него избавиться. Вместо того чтобы получать удовольствия от московской жизни, каких можно найти немало, юный чиновник занялся работой. То есть в самом деле принялся изучать полицейскую практику. Нет, конечно, его за тем и прислали, но надо же и меру знать! А не портить людям обед, требуя все бросить и немедленно расследовать кражу на Кузнецком мосту. Чего ее расследовать, когда и так известно, кому позволено на этой улице озоровать. Напрямик такие тонкости не объяснишь. А понимать намеки юноша отказывался. Мало того, по каждому пустяковому делу, какие скопились в шкафу приемной части сыска, лез с расспросами к Эфенбаху. Чем приводил добродушного Михаила Аркадьевича в уныние и к потере аппетита.

За окном блестели брильянты снега. Голубое небо горело чистым золотом солнца. В душе Михаила Аркадьевича царила предпраздничная атмосфера, в доме уже стояла наряженная елка, жена и прислуга суетились, заготавливая провизию к рождественскому обеду и подарки детям. Вся Москва окунулась в любимую суету. Даже воровской мир в эти дни почти не безобразничал. Пять дней до великого праздника! Всем хотелось праздновать Рождество, хотелось веселья, застолья и разговения после долгого поста. Всем, кроме одной личности. Михаил Аркадьевич предчувствовал, что радостный настрой, охвативший после семейного завтрака, будет недолгим. Предчувствия не обманули.

В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения, ввалился юный господин из Петербурга. Даже вид его раздражал Эфенбаха. Излишне полный, как перекормленный маменькин сыночек, при этом в теле заметна природная сила. Крепкая шея, светлые волосы и белобрысый чуб, в общем – ничего особенного, смазливая личность, какая нравится барышням. Больше всего Михаила Аркадьевича раздражал взгляд юного чиновника. Он умел как-то так уставиться, будто влезал в голову и самую душу. Удивительно неприятное чувство.

– Позвольте, господин Эфенбах?

Михаил Аркадьевич с удовольствием послал бы юный талант куда подальше, но вместо этого искренне улыбнулся.

– О, рад вас видеть, раздражайший друг мой Ванзаров…

Юный чиновник приблизился к столу для совещаний, с мерзким скрипом отодвинул стул, плюхнулся с не менее мерзким скрипом и положил перед собой несколько папок. Михаил Аркадьевич понял, что утро будет испорчено.

– Я изучил незакрытые дела за последние несколько месяцев, – преподнес Ванзаров «приятное» известие.

– Прекрасно, расчудесно, нечего сказать! Где вы их раскопали?

– В шкафу, в приемной части, – ответил Ванзаров.

Эфенбах вспомнил, что давно хотел повесить на дверцу шкафа со старыми делами хоть какой-нибудь замок. И вот пожалуйста! Вот к чему привела нерасторопность.

– Какой заприметный глаз у вас, Ванзаров!

Юный чиновник не счел нужным ответить на комплимент.

– Позвольте продолжить? Благодарю… Я просмотрел несколько дел и заметил некоторую последовательность, – продолжил он как ни в чем не бывало.

– Последовательность? Какую же, например?

Ванзаров разложил перед собой папки в ряд, будто раскрыл карты.

– Три дела, странным образом похожие между собой, – сказал он. – В каждом обнаружен схожий сюжет: в гостинице ограблен богатый постоялец. Ограбление произошло после знакомства с дамой и проведения с ней ужина в ресторане гостиницы. При этом все свидетели…

Эфенбах не в силах был терпеть подобную глупость.

– Ванзаров, друг мой раздражайший, а что вы окончили? – резко перебил он.

– Петербургский университет, отделение классических древностей, – будто смутившись, ответил юноша.

– Разновсякие Карфагены с Вавилонами?

– Почти: Древняя Греция и Рим.

– Сколько вам лет?

– Двадцать три, – ответил Ванзаров, в смущении добавив себе год.

– Так чего же вы наукой не пользуетесь с вашими неподъемными талантами, а в полицию подались?

Вопрос был поставлен прямо, отвечать на него следовало не менее искренне. И Ванзаров ответил:

– Цель моей жизни – нахождение истины путем расследования преступлений и торжество закона.