Валентин Викторович Лавров - Секретный агент S-25, или Обреченная любовь

в упор, казалось, не причинила лодке ни малейших повреждений. Более того, «Стальная акула» в считаные секунды забрала балласт и спряталась в морских глубинах. Кембл провел бомбометание, но безуспешно.

Неосторожное обещание

Помолчали. Государь вопросительно взглянул на Берна:

— И что Англия намерена предпринять?

Тот неопределенно пожал плечами:

— Остается полагаться на счастливый случай: UN-17 или наткнется на боевые суда союзников, или подорвется на мине. — С притворным огорчением вздохнул: — Впрочем, у нас есть сведения печального рода. Как нам сообщили надежные информаторы, «Стальная акула» с наступлением весны должна перебазироваться в Северное море. Именно тут субмарина собирается вести активную охоту на союзнические суда, и в том числе на ваши, государь.

Маневр военного дипломата был прост: начав охоту за одной подводной лодкой, русские невольно активизируют тотальную войну на море. Этого англичане давно добивались.

Время визита закончилось.

Государь пожал Берну руку и, провожая его до дверей, заверил:

— Придет час, и мы рассчитаемся со «Стальной акулой».

Берн, словно ожидая этого обещания, воскликнул:

— Вы намерены в ближайшее время уничтожить UN-17? Я могу сообщить об этом королю Георгу?

— Есть намерение, а это уже немало! — уклонился от прямого ответа государь, уже жалея о нечаянно вырвавшейся фразе.

Берн бульдожьей хваткой уцепился за это обещание:

— Громадное вам спасибо, ваше императорское величество! Ваши моряки — мужественны и умелы. Им вполне по силам справиться с любым врагом. Король Георг и английское правительство будут признательны вам.

Государь испытал неловкость. У него не было конкретного плана по уничтожению подводной лодки. И до сегодняшнего дня он ничего не знал об этой проклятой субмарине. Однако заверил:

— Примем безотлагательные меры!

— Непременно, ваше императорское величество, сегодня же отправлю королю Георгу шифрованную телеграмму…

Царская честь

Хотя государь был сильно загружен делами, он то и дело возвращался мыслью к разговору с адъютантом английского короля. Человек долга, Николай понимал исполнение обещания как дело чести. После обеда он пригласил к себе вице-адмирала Рейценштейна — члена Адмиралтейского совета, и министра Шуваева. Государь хотел знать их мнение по поводу просьбы Берна. Мнение было единодушным: «На субмарине невозможно осуществить эффективную диверсию. Однако если у разведки есть к тому малейшая возможность, ее следует использовать».

Шуваев долго жал руку государю. В его глазах светилась надежда: «Может, пост министра за мной сохранят?» Нет, не сохранил. Зато после захвата большевиками власти Шуваев верой и правдой служил в Красной армии. Жизнь закончил обычным образом для того замечательного времени: в 1937 году, после издевательств и пыток, был расстрелян.

* * *

Вечером, закончив прием последнего посетителя — статс-секретаря, обер-гофмейстера Танеева, государь решил действовать. Он подошел к телефонному аппарату, покрутил рычаг, снял трубку, сказал:

— Барышня, соедините меня с полковником Батюшевым.

Через минуту услыхал знакомый голос и сказал:

— Иван Тимофеевич, я прошу вас прибыть ко мне в это воскресенье, двадцать пятого декабря, к девяти пятнадцати утра. И пригласите Аполлинария Соколова. Разговеемся, Рождество Христово — мой любимый праздник. Заодно поговорим о войне с вражескими подлодками.

— Есть, ваше императорское величество! — отвечал руководитель российской разведки. Он тут же отправился в морской отдел, дабы освежить в памяти все, что касается германских субмарин, и изучить последние агентурные сводки.

* * *

Точно в назначенное время государь принял Батюшева — крупного, полноватого господина с коротким бобриком рыжеватых волос, одетого в штатский костюм, и Соколова. Царь находился в приподнято-праздничном состоянии духа, поздравил гостей с Рождеством, выпил с ними по рюмке-другой крымского вина. Обратился к Соколову:

— Как здоровье вашего батюшки? И что ваш сынишка, растет в отца — богатырем?

Соколов отвечал кратко, ибо понимал: сегодня всех интересуют иные, более важные вопросы.

Наконец незаметно перешли к главной теме: созданию Германией подводного флота. Батюшев сказал:

— Ваше императорское --">