Марианна Юрьевна Сорвина - Забытое убийство

При таком размахе уличных столкновений убитых могло быть гораздо больше. Но чтобы это происшествие действительно стало событием, надо было принести в жертву самого безобидного из всех жителей города.

Стороннему человеку причины и корни этих событий могут показаться вовсе не понятными. И больше всего вопросов вызывают то и дело появляющиеся формулировки «немцы» и «Германия» в контексте истории Тироля того времени. Австрия не Германия.

Откуда же тогда эта исступленная борьба за германизм на австрийской земле, эти призывы к «немцам», эти патетические воззвания: «Германия, вставай!»?

Однако все объясняет один факт: в искусственной и давно утратившей политический вес империи Габсбургов давно созрела тайная держава под названием «Deutsch-Österreich» – «Германская Австрия». Так неофициально именовались области, населенные этническими немцами.

Монархия Габсбургов и в итальянском ирредентизме, и в германском либерализме одинаково видела внутреннюю оппозицию. Достаточно упомянуть, что в конце 1886 года в Австрии было запрещено 215 газет, в числе которых – 60 ирредентистских и 43 немецких, социалистической направленности^[5]. Также были запрещены 22 чешские газеты, выходящие в Чикаго, 22 румынские, 21 сербская, 12 польских, 10 французских, 3 русские, 1 турецкая и 1 русинская.

Германо-австрийцы, или «пангерманисты», держались за свое внутреннее – по сути, не существующее на бланках законов – немецкое государство как за последний идеал. За него они готовы были отдать деньги, здоровье, жизнь. И яркий пример тому – появившиеся в конце XIX века сатирические пангерманские газеты Тироля, такие как «Der Scherer» или «Der Tiroler Wastl». Они существовали благодаря своему успеху у читателей, но вопреки государственной системе – от одного суда до другого, от запрета до разорения. Это были националисты, бунтари и богохульники, но это были честные люди.

В этой скандальной истории по обе стороны баррикад оказалось на удивление много исключительно одаренных и ярких личностей, коллективный портрет которых доставил бы несказанное удовольствие любому историку или писателю.

* * *

Дальнейшая история Инсбрука показала, что помимо национальной проблемы в Тироле были и другие. Почти зеркальная ситуация сложилась ровно через восемь лет после «Fatti di Innsbruck». Шестого ноября 1912 года в городе начались беспорядки на религиозной почве – между студентами-католиками и представителями других конфессий. В результате случайным ударом по голове вновь был убит только один человек – Макс Гецце, двадцатитрехлетний студент медицинского факультета и активный член католического общества «A. V. Raeto Bavaria Innsbruck». Студента похоронили громко и с почестями, однако это событие не вызвало в прессе никакого резонанса. Иностранная печать проигнорировала эти события, и даже «Innsbrucker Nachrichten» расщедрилась всего на одну небольшую заметку на пятой полосе^[6]. Причин такого равнодушия могло быть несколько. Во-первых, повторение какого-то события уже не вызывает большого интереса, во-вторых, Макс Гецце не был столь известен в Тироле, как художник Август Пеццеи, в-третьих, сам конфликт, религиозный, не играл ни в Тироле, ни в Австрии настолько важную роль, как национальный.

* * *

Чем больше вглядываешься в события 1904 года из сегодняшнего дня, тем больше они напоминают спектакль. Здесь были свои «режиссеры», свои «актеры», свои «статисты». Были и «рецензенты», «театральные критики» – газетные репортеры, оценивавшие происходящее совершенно по-разному, в зависимости от характера своего издания.

Историки тоже внесли в освещение событий немало субъективного: в зависимости от того, чью сторону они занимали. Как пишут современные итальянские исследователи Джузеппе Ферранди и Мейнрад Пиццинини, «реконструкция событий 1904 года стала предметом пропаганды и спекуляции. <…> Историография тоже шла на поводу у потребностей избирательной памяти общества»^[7].

Вот почему особенно важно собрать все воедино и проанализировать заново – с учетом всех позиций и мнений. Тем более что никого из свидетелей тех событий уже нет в живых.

Но осталась история. И надгробная плита с лапидарной, избыточно скромной надписью готическим шрифтом:

Ehrengrab des August Pezzey, akadem. Maler, gest. am 4. Nov. 1904 im 30 Lebensjahre^[8].

Часть 1. В парламенте и вокруг него

Беннинг. Вы забываете одну вещь, сэр. Мы послали вас в парламент как своего

--">