Антон Чиж - Формула преступления

class='book'> Из наслаждений жизни …Среди тайн мироздания одна совершенно неразрешима: чего хотят женщины. Прочие загадки неизбежно падут под натиском разума. А криминальные — тем более. Пронзая преступление, как вилка — пюре, логика выковыривает тайну, что косточку из вишни. Любой хитрец перед атакой мысли спасует. А если хорошенько приложить его знанием человеческой натуры, то уж спасайся, кто может. Под пятой разума треснет любое преступление, как гнилой орех. И лучше быть ему покрепче, чтобы разуму нашлось где потоптаться, то есть — развернуться…

Так или вроде того размышлял молодой человек, с утра пораньше заявившийся в полицейский дом на Офицерской улице. Первый этаж серого строения занимал 3-й участок Казанской части, на втором расположились кабинеты полицеймейстеров II Отделения, а на самом верху приютилась сыскная полиция. Куда и взбежал неурочный гость.

Сонный городовой недобрым взглядом одарил раннюю пташку, долго возился с ключом и предоставил гостю самому проникать в казенное помещение. Юношу так распирало желание поскорее взяться за дело, что мелкие неурядицы остались незамеченными. Деловито распахнув окна, чтобы воздух утра выгнал из помещения ночную затхлость, направился он в дальний угол приемной части сыска, где разместился за потертым столом, сложил руки, как на уроке, и приготовился ждать.

Пока он сгорает от нетерпения, успеем подметить кое-что в его наружности. У юноши слишком чистый воротник сорочки, наглаженной и накрахмаленной, безупречно повязанный галстук, отутюженные брюки и вычищенный сюртук гражданского образца. Именно так должен выглядеть карьерист и подхалим, который мечтает втереться в доверие к начальству.

Образцово-показательный вид немного портила некоторая тучность фигуры. Юноша был скорее упитан, как это бывает с сынками, поздно выпорхнувшими из-под гнета материнской опеки. Но в клубе толстяков его кандидатуру наверняка отвергли бы. Из деталей, примечаемых барышнями, отметим непокорный вихор, выбивавшийся из пшеничной шевелюры, умный, если не проницательный взгляд и довольно крепкую, крестьянскую шею, на которую так приятно взгромоздиться женушке с детишками. Но этого счастья юноша лишен начисто. Был он холост и даже в некотором смысле… Ну, об этом не время.

В сыскной полиции молодой человек оказался по доброй воле, чего никак не мог понять его прежний начальник. Он начинал в канцелярии Министерства внутренних дел, где быстро получил коллежского секретаря, и перед ним открылись самые заманчивые перспективы. Но приспичило ему отправиться в самое пекло, клоаку и забытый милостями отдел Департамента полиции, а именно — сыск. Все потому, что имел ум, развитый классическим образованием и Петербургским университетом, что по нынешним временам бесполезная, если не вредная обуза. Этот самый ум хотелось ему применять по назначению: раскрывать великие преступления и вступать в бой с коварными или на худой конец — талантливыми преступниками.

Будьте уверены: отправь его в Англию — участь Джека Потрошителя была бы незавидной. Но мудрое начальство и слушать об этом не хотело, а командировочные выписывать — тем более. Денег на торжественные приемы и банкеты не хватает, так еще всяких молодчиков за границу отправлять. Так что старина Джек спокойно мог и дальше потрошить, сколько захочет. Но местным гениям преступного мира пора было вздрагивать от страха, ожидая скорого разоблачения. Жаль только, они не догадывались об этом.

Несколько дней назад, заступив на службу закону и порядку, молодой человек… ах да, зовут его Родион Ванзаров, как же иначе, сгорал от нетерпения что-нибудь раскрыть. Но пока начальник сыскной полиции, милейший Платон Сергеевич Вощинин, допускал его лишь перебирать старые бумаги, заниматься перепиской с канцелярией и вообще вести скучнейший образ жизни. Немногочисленные чиновники сыска пока не распахнули объятий дружбы, а присматривались: чем-то юнец им не нравился. И не то что не нравился вовсе, а был словно другой, как породистый конь в стаде деревенских лошаков. Быть может, это необъяснимое чувство чуждости вызывало неприязнь.

Родион хотел показать, на что способен, но окружающие чиновники держались от него на безопасном расстоянии, словно догадываясь: молодчик способен таких дров наломать, что мало не покажется. А Родион, если б дали, носом бы землю рыл, но раскрыл десяток-другой дел, зависших в долгих --">