Светлана Георгиевна Гончаренко - Уйти красиво и с деньгами

Нетске Анна Терентьевна всегда чувствовала себя белой вороной. Это было не столько тягостно, сколько почетно. Уже более двадцати лет не залетало в эти края особы более светской. Манеры Анны Терентьевны давно были признаны образцовыми, а тон недосягаемо столичным. Когда к кому-либо из России^[1] наезжали интеллигентные родственники, Анну Терентьевну всегда звали в гости, чтобы придать беседам непринужденность и лоск. Она состояла во всех дамских комитетах и держалась с редким тактом. Несколько раз ее просили сопровождать состоятельных дам и девиц в столицы – к родне, к врачам, хлопотать по тяжбам. И за границу она однажды прокатилась потому, что дочка и жена маслоторговца Самохина сроду никуда из Нетска не выезжали, а значит, очень трусили поездов и немцев, среди которых Анна Терентьевна была как рыба в воде.

Самохины обе страдали нервами. Они желали излечения полного, основательного, самого современного и за деньгами не стояли. Мечталось им о котором-нибудь из Баденов.

«Бадены – это прошлый век!» – объявил передовой нетский доктор Гук и отправил больных в модную Бельгию, в город Остенде. Об этом Остенде и сама Анна Терентьевна слыхом не слыхала. Но в путешествие с Самохиными пустилась – не пропадать же хворым бедняжкам из-за того, что они дики и ни к каким языкам не способны!

В Остенде пришлось просидеть почти четыре месяца. Все это время Самохины лечились. Трижды в сутки входили они в прохладные блеклые воды Северного моря и оставались там до появления синевы ногтей. Подрожав и растершись фланелью, больные с головы до ног облеплялись мокрыми простынями и еще немного синели. Такова была проверенная метода.

Домой Самохины вернулись иззябшими и присмиревшими. От их нервных болезней не осталось и следа. Самохина-старшая, правда, втихомолку поругивала бельгийскую дороговизну. Самой близкой родне она признавалась, что, кабы знала, не ездила бы в такую даль, а стала бы обливаться на собственном заднем дворе из колодезного ведра. Простыней в доме тоже полно! Однако дочке лечение помогло – ее свадьба с наследником купца Быкова наконец сладилась. Значит, деньги в Европе потрачены были не зря.

У Анны же Терентьевны эта поездка оставила самые отрадные воспоминания. Прижимистые Самохины оплатили дорогу, гостиницу и хлопоты Анны Терентьевны с европейцами, не разумеющими по-русски. Но не досталось на ее долю ни остендского доктора, ни мокрых простыней, ни пары дюжих мужиков, которые таскали больных дам к берегу в плетеных корзинах со шторками. Поэтому Анна Терентьевна даже не искупалась ни разу в модном море. Она лишь гуляла по берегу, который славно припахивал свежестью, сырой рыбой и подзабытым Петербургом. Ветер норовил вырвать из рук Анны Терентьевны белый зонтик и утащить его в неласковые волны. Ленты трепетали на ее шляпе, глаза слезились от зеркальных зайчиков, которые мелькали и прыгали в море, в кафе подавали отличные сливки, и счастье казалось если не возможным, то легко вообразимым. Разве можно такое забыть? И не желать повторения?

Вот почему манеры Анны Терентьевны, ее светский тон, ее бойкий французский, немного спотыкающийся немецкий и никому не понятный английский считались небольшим, но прочным капиталом Одинцовых.

В остальном их дела шли неважно. Павел Терентьевич в своем страховом обществе жалованье имел не ахти какое, а цены росли. Но главное, росла Лиза! Пока что в зимние месяцы ее выручало коричневое форменное платьице Ольгинской гимназии, а на лето шилось и перешивалось что-нибудь простенькое, холстинковое. Светских удовольствий скромному ребенку, к счастью, не требовалось. Однако года через два на руки семейству должна была свалиться готовая невеста!

Воображая эти неминучие времена, Анна Терентьевна всякий раз теряла покой. Еще бы: Лиза, девушка из прекрасной семьи, воспитанная безупречно…

Безупречно ли?

– Лиза, не горбись! Кисти рук на стол!

Анна Терентьевна наставительно позвякала ложечкой по краю чашки, Лиза лениво выпрямилась.

…девушка, воспитанная безупречно, образованная, красивая – или просто глаза привыкли, а на деле не такая уж красавица? Да нет, все в один голос твердят… или льстят?.. Хорошо, пусть даже не красавица, пусть просто девушка очаровательной наружности – но без средств! Что ее ждет? Глупая унылая служба в прогимназии, на телеграфе? Карьера пишбарышни в пишбюро? Нет, Лиза с ее нравом подобного не стерпит. Тогда жди беды…

– Многие девицы --">