Николай Свечин - Охота на царя

месяц, по субботам и воскресеньям, так, что тот приходил на службу в понедельник весь в ссадинах и синяках. Даже неудобно бывало его брать на совещания к губернатору, ибо походил на пьяного буяна, выпущенного из холодной.

А Лыкову этого всего мало показалось. И так здоровый как черт, а тут еще заказал на Курбатовском заводе десятипудовый гимнастический снаряд, которому русского названия нет, а немцы зовут его «штанге». Занимается с ним ежедневно, плечи набил такие, что в вагон конно-железной дороги давеча едва пролез.

Все это, конечно, для полицейской службы и неплохо, но уж очень ребячеством отдает. Агентуры своей до сих пор еще не завел, с людьми сходится трудно, они ему, по молодости лыковских лет, не доверяют. В феврале, правда, отличился наш голиаф: брали двух очень опасных московских бандитов в Почтовой гостинице на Ошаре, те бросились в бега через черный ход, а там Лыков стоял. Потом свои показания залетные в письменной форме давали, ввиду сломанных в четырех местах челюстей; хорошо, оба грамотные оказались…

С недавних пор, однако, уроки Благово до Алексея все же стали доходить. На прошлой неделе самостоятельно разыскал убийцу провизора Бомбеля. За сутки. Благово вычислил душегуба уже к обеду, но молчал, наблюдал за своим помощником. Ничего, справился. И вот теперь эта история с поляками, в которой Лыков проявил уже профессиональную наблюдательность.

Титус сходил вечером в «Большую Московскую», выиграл на биллиарде пятнадцать рублей и «срисовал» всех четырех панов. После этого перетряс картотеку и двух из них мигом опознал. Оказались знаменитые ребята, сами братья Зембовичи по кличке «Двойка пик»! Казначейство в Вильно, банки в Петергофе, Лодзи, Гельсингфорсе, Киеве и, возможно, касса взаимопомощи в Керчи. Теперь приехали к нам в Нижний, залезть в «карман России».

«Варшавских» взяли под очень осторожное наблюдение. В гостинице за ними следила сама обслуга (хозяин – давний агент Благово), на улице вел только Титус, остальным своим людям статский советник не доверял. Уже через день выяснилось, что братья Зембовичи навестили секретно на квартире бухгалтера Нижегородского Купеческого банка, тоже поляка. Объект готовящегося нападения, таким образом, был определен.

Благово доложил все полицмейстеру Каргеру. Решили брать «варшавских» прямо на деле, в банке. Арестовывать их в гостинице не хотели по двум причинам. Во-первых, схватить с поличным эффектнее и срок паны получают больше. Во-вторых, что важнее («Двойка пик» и без того уже шла в розыске по трем статьям), у «варшавских» своя уголовная этика, очень своеобразная. Они никогда никого не убивают и даже не ранят при ограблениях, только аккуратно связывают. Не было еще случая, чтобы поляки кого-то из своих жертв кончили на грабеже. Зато уж при аресте они сопротивляются отчаянно, всегда бесстрашно отстреливаются (а с оружием ходят все), и полицейские часто несут потери. Наши русские убивцы делают все наоборот: при нападениях частенько режут всех до единого, зато при аресте быстро сдаются без боя, чтобы быстрее уйти на каторгу и бежать с нее потом.

По всем этим причинам полицейские арестовывать панов очень не любили, и Каргер решил в лучшей гостинице города, всегда населенной, перестрелок не устраивать.

К полицмейстеру тайно вызвали управляющего Купеческим банком и известили о готовящемся налете. Почтенный банкир пришел в ужас. Он же, немного успокоившись, и пояснил, почему именно его учреждение стало интересно грабителям. Оказалось, банк выдал недавно необычайно большой онкольный кредит в пятьсот тысяч рублей правлению Варшавско-Лодзинской железной дороги. Выдал по рекомендации своего бухгалтера, поляка по национальности (того самого!), который оказался зятем председателя правления дороги. В качестве обеспечения кредита взяли от заемщика вкладные билеты и акции на предъявителя Санкт-Петербургского Частного Коммерческого Банка, Общества для заклада движимых имуществ в Санкт-Петербурге и Московского городского кредитного общества. Бумаги являлись надежными, но мелкого номинала, сданы были под залог несколькими большими пачками, да еще с купонными листами на 5–10 лет, поэтому опись по номерам и сериям пока еще не сделали.

Замысел «варшавских» стал ясен. Послезавтра – семик, затем Троица и Духов день; банк, как и весь город, три дня не работает. Значит, ограбят в Родительскую субботу, а хватятся не раньше вторника; за это время паны успеют --">