Клод Изнер - Роковой перекрёсток

вереница наемных экипажей, но ему на плечо легла чья-то рука.

— А, это вы мсье Гастон? — Мальчишка с облегчением перевел дух. — Ну и напугали вы меня!

— Долго же ты возился!

— Это все из-за хозяйки.

— Вот, — сказал мужчина, протягивая мальчишке записку, — сам знаешь, кому это отнести.

— Где ж я вам ее найду?! Они все сейчас на празднике. Сами видели, какая там толпа!

— Это не моя забота. Давай, парень, пошевеливайся.

* * *

— Посмотри, какой красавчик! Вон там, в офицерской форме! У него столько медалей!

— Фи, он покраснел от натуги, вот-вот лопнет. Мне больше нравится тот, что дует в трубу. У него крахмальный воротничок и такой солидный вид…

Десяток юных девиц в светлых платьях выстроились у сцены, с восхищением разглядывая духовой оркестр пожарных. Высокая нескладная девушка в шляпке, напоминавшей корзинку спелых вишен, — та самая, которой понравился офицер, — окинула суровым взглядом свою подругу, низенькую толстушку с непокрытой кудрявой головкой.

— Аглая, у тебя дурной вкус! — упрекнула она. — Почему ты не надела шляпку?!

— Отвяжись! Я так привыкла! Не всем же выпадает честь родиться племянницами биржевых воротил, — огрызнулась та.

Среди зрителей то и дело раздавались восторженные возгласы. Две девушки — худенькая брюнетка в голубом платье и пухленькая блондинка в красном — воспользовались суматохой и незаметно выбрались из толпы.

Запыхавшись, они остановились у качелей в форме лодок.

— Покатаешься со мной, Элиза? — спросила брюнетка, завороженно глядя на качели.

— Нет, Айрис, что ты, мы же только что из-за стола! Опять гороховый суп, да еще в такую жару. Эта старая карга мадемуазель Бонтам, должно быть, закупила тонну гороха по дешевке, вот и пичкает теперь нас.

— Ну, как хочешь, а я пойду кататься, — заявила Айрис, решительно подходя к освободившейся лодке.

Элиза не успела удержать подругу. Какой-то юноша без пиджака, в одной рубашке, уже подал Айрис руку, усадил на скамью и начал раскачивать качели. Та одной рукой придерживала шляпку, а второй вцепилась в борт лодки.

«Может, мне тоже рискнуть?» — подумала Элиза, но стоило ей увидеть, как подруга выпрямляет и сгибает колени, чтобы раскачаться сильнее, как сердце у нее ушло в пятки. Она отвернулась, делая вид, что ее заинтересовали подвиги ярмарочного силача: тот поднимал штангу, на которой сидели два хохочущих лилипута.

— Мамзель Лиза!

Она вздрогнула. Кола, приложив палец к губам, сунул ей в руку клочок бумаги.

— Это от господина, что вам уже писал, — прошептал мальчишка. — Он велел вас поторопить, потому что сейчас представился случай, а потом неизвестно, сколько еще придется ждать. Я вас едва нашел! А мне еще поручено нанять экипаж… Попробуй, найди его! Ох, попадет мне от хозяйки, как пить дать.

— Где он? — спросила Элиза и положила монетку в протянутую ладонь.

— Прячется, — бросил мальчишка через плечо, убегая.

Убедившись, что Айрис все еще качается на качелях, Элиза отошла к палатке торговца сладостями. Там мужчина в рубашке с закатанными рукавами подвешивал на крюк толстые пласты лоснящегося зеленого и розового теста. Несколько чумазых, перепачканных карамелью ребятишек, едва доставая носами до прилавка, завороженно следили за каждым его движением. Элиза развернула записку. Она сразу узнала знакомый корявый почерк и торжествующе улыбнулась. Сбылась ее заветная мечта. Элиза всегда смутно догадывалась, что ей уготована необыкновенная судьба, но ей уже исполнилось семнадцать, а жизнь в пансионе мадемуазель Бонтам текла все так же скучно и размеренно. Девушка начинала терять терпение. Каждое утро она просыпалась с мыслью: «Я просто умру, если в ближайшее время ничего не переменится».

И вот наконец в ее жизни появился незнакомец. Поначалу это был просто случайный прохожий — мало ли кто гуляет у озера, когда мадемуазель Бонтам выводит своих воспитанниц на прогулку. Элиза с ним еще и словом не обмолвилась, но он все чаще становился героем ее девичьих грез. И хотя он с безразличным видом проходил мимо, не задерживаясь взглядом ни на одной из девушек, каждая готова была поспорить, что он приходит к озеру исключительно ради нее. Подруги это не обсуждали — разве можно признаться, что тебе понравился такой экстравагантный мужчина? Так прошел месяц. И вот в один прекрасный июньский вечер Элиза получила записку. Когда все улеглись спать, она подошла к --">