Василий Боярков - ТОЛЬКО НЕ В ЭТОТ РАЗ

хоть сколько-нибудь приемлемому, существованию долгих одиннадцать лет назад в далекой и глубокой провинции. Отец не в силах был поверить и осознать, что тот его вроде бы как никчемный поступок может вылиться ему таким ужаснейшим «бумерангом». Он отчетливо в это мгновение понял, что пощады ему ждать не придется. Единственное, с чем он обратился к этому безжалостному и жестокому истязателю, было одной только просьбой:

– Послушай, сынок. Я знаю теперь – это ты. Может я и взаправду заслужил свою смерть за то, что бросил на произвол судьбы вас вместе с мамой и никак не помогал вам все это время, но почему ты, кроме меня, убиваешь всех тех, кто никак не повинен в твоих бедах и делаешь это, поступая с особой жестокостью. Что с тобой стало? Ты же был таким хорошим, прилежным мальчиком.

– Много говоришь, папа. Приготовься уже умирать.

– Я понимаю, что мне не избежать этой участи, – взмолился без пяти минут мертвый мужчина, – только сделай, пожалуйста, это без тех ужасных мучений.

– Это вряд ли, – ответил сын, скрипя сквозь маску зубами и еще более нагнетая на жертву жуткого страху, – сейчас ты, папаша, на своей шкуре почувствуешь, что я испытал за все эти долгие годы, терпя издевательства от выжившей из ума обезумевшей матушки, которая после твоего ухода совсем «с катушек слетела».

Собственно говоря, именно тогда, в период переходного возраста, и была сломлена его психика. Он ненавидел самой что ни на есть жуткой ненавистью свою родительницу и отца, бросившего их в самый тяжелый этап его жизни, создав таким образом оставленной им жене некий катализатор, подтолкнувший женщину очень невзлюбить малолетнего сына, «как две капли воды» похожего на родителя. И вот теперь с каждым надрезом, проводимым по телам своих жертв, человек в страшной тыквенной маске передавал своим родным некое, наполненное душевной болью, послание, исходившее из самой глубины его ожесточенного сердца.

С этого момента юный изверг не проронил больше ни слова, методично орудуя скальпелем. В самом начале он стал делать неглубокие непродолжительные надрезы, оставляя их в тех местах, которые расположены в стороне от основных вен и артерий. Он изрезал отцу сначала всю грудь, затем верхние части предплечий, потом перешел на спину и закончил лицом. В кульминации своих пыток, терзатель вспорол родителю брюхо, вывалив из него кишки и другие внутренние жизненно-важные органы, расположенные в нижней части брюшного отдела, совершив это таким образом, чтобы кишечник опустился вниз, оказавшись прямо перед лицом своего «носителя». Все то время, пока «палач», интересуясь его ливерной составляющей, методично теребил ее своими длинными худыми пальцами, отец все еще находился в сознании и был свидетелем этого мучительного и жуткого зрелища.

Пытка длилась около двух часов, за которые хозяин дома претерпел невероятные муки и наполненные нестерпимой болью страдания. Все закончилось лишь тогда, когда сын залез рукою отцу под ребра и вырвал из его груди сердце, навсегда избавив от радостей жизни и угрызений собственной совести. Извлеченный из тела орган, он аккуратно сложил в полиэтиленовый пакет и положил в свою дорожную сумку, куда одновременно с этим убрал и другие орудия этого безжалостного убийства.

Глава I. Знакомство

Лето 2014 года, самый конец августа месяца. Старший оперуполномоченный Киров Роман Сергеевич работал в убойном отделе Главного Управления Министерства внутренних дел России по городу Москве, расположенном по адресу: улица Петровка, дом номер 38.

Он являлся полицейским со стажем и богатым послужным списком. Практически только что получил звание майора полиции и едва успел примерить новенькие погоны на свое форменное обмундирование. В свои тридцать два года он имел средний рост, чуть превышающий сто семьдесят сантиметров; коренастая фигура и накачанные бицепсы свидетельствовали о его дюжей физической силе, которую ему приходилось периодически поддерживать посещениями тренажерного зала; «живая», легкая, слегка прыгающая походка и непринужденные движения тела говорили о том, что кроме всего прочего он немало внимания уделяет отработке приемов рукопашного боя; приятное лицо этого человека было несколько смуглым и слегка смахивало на тип латиноамериканского континента: округлой формы, с небольшой продолговатостью, оно было украшено невероятно большими выразительными глазами с каре-зеленым оттенком радужки, --">