Елена Рум - Вступая в игру

Эвакуатор, прибывший за машиной Стивена Стоуна, отвез его на стоянку. Оттуда мистер Стоун последовал в больницу.

Становление Паолы

Очутившись нежеланным гостем в доме тети Клэр, Паоле никогда не было суждено стать любимым ребенком. Ей выделили коморку на первом этаже двухэтажного дома, рядом с пыльным чуланом, завсегдатыми которого стали пауки. Никому не было дела до маленькой девочки, которая осталась совсем одна, разлученная с братом. Паола практически не выходила на улицу, целыми днями в полном одиночестве она проводила в своей келье. Ее единственным другом стал потрепанный игрушечный мишка с оторванным правым глазом и висящей на нитках передней левой лапке, которого она бережно хранила. С ним она и разговаривала, чаще всего по ночам, когда ее никто не мог услышать. С мишкой она делилась своими секретами и размышлениями. Постепенно ее мысли, переживания и недоброжелательное окружение стали сводить ее с ума. Она часто кричала, сидя на грязном полу, обхватив руками коленки, и сжимая того самого медвежонка.

В один из таких дней тетя Клэр не выдержала, и встретившись со своим знакомым, который работал медбратом в лечебнице, договорилась о ее передаче в заведение. Вопрос был решен быстро, и через пару дней Паола оказалась в совершенно новом для нее месте, в отдельной, такой же закрытой палате, единственным отличием которой стало присутствие окна, где она продолжала сходить с ума и злиться на весь мир.

Клаус Нокс пришел практикантом в лечебницу Мак-Аллен, когда Паоле было пятнадцать лет, когда половина ее жизни уже прошла в этих стенах. Он часто задумчиво смотрел на нее, словно видя в ней что-то иное, чем видят все окружающие. Постепенно его попытки с ней заговорить и зажечь ее интерес к жизни увенчались успехом. Он начал с ней заниматься, разговаривать, обучать ее школьной программе, интересоваться ее мировоззрением. Благодаря именно его стараниям и усилиям, Паола вернулась в реальный мир, в котором все ее мысли стали проясняться.

Стараясь обезопасить маленькую, ни в чем не повинную девочку, Нокс уничтожил все документы, в которых упоминалось ее имя. Он стер о ней всю информацию, к которой мог получить доступ.

Вот только чем старше становилась Паола, и чем яснее становился ее ум, тем все больше ее одолевала жажда мести для ее любимой тетушки, благодаря которой она тут и оказалась.

Уже с тех пор Клаус Нокс, полностью увлеченный прекрасным, юным созданием, невероятной красоты, был готов пойти на что угодно ради нее, в том числе и на первое свое убийство – тети Клэр.

Паола ощущала свою всепоглощающую власть над Ноксом, а также чувствовала уверенность и превосходство над другими. Она взрослела и превращалась в красивую девушку, волосы которой словно золото переливались на солнце. Своим обаянием и хитростью она смогла влюбить в себя нескольких влиятельных мужчин, в том числе глав местных банд, за одного из которых она вскоре вышла замуж. Счастье молодой пары было не долгим, поскольку однажды ночью Паола отравила своего супруга, и заняла его место во главе группировки. А с конкурентами и ее противниками ей помогал разобраться верный ей, как пес Нокс, который всегда был рядом.

Паола со временем нашла своего брата, и была наслышана его успехами в мафии. Она наблюдала всегда за ним со стороны, не влезая, не вмешиваясь, и не давая знать о себе.

Клаус Нокс со временем получил докторскую степень, стал врачом психиатрической лечебницы, а вскоре и замом. Это позволяло создавать правдоподобное прикрытие для его возлюбленной Паолы, ради которой он был готов на все.

Вот только Паола относилась к Ноксу не более чем как к приятелю, который не вызывал у нее особых чувств и привязанностей. Поэтому, когда он показался ей обузой, во время перестрелки с обменом заложников, она ни секундой не думая, приняла решение избавиться от него, и не тянуть за собой лишний груз, что уж говорить о том, чтобы пойти из-за него на дно.

Узнав, что Карлос Кроус арестован Паола, сразу продумала план с похищением Джека Шиллинга. Изюминкой плана стали – ухо и палец, которые так кстати, один из новоиспеченных пациентов больницы, отрезал себе сам. «Не пропадать же добру!» – считала